«Хорошо, хоть горячую воду на этот раз не выключили, и мы оба смогли душ принять, — думал я. — А то пахло бы сейчас в кабинке, как в зоопарке».
Ехали мы, конечно, бесконечно долго. Лифт как-то странно дергался, подпрыгивал, шатался… «Вот будет номер, если мы застрянем. Нет, это будет даже весело, конечно. Особенно если мы с Ниночкой начнем нежничать», — думал я.
А как же мы можем не начать? Это было бы выше сил человеческих — удержаться…
Все-таки дотряслись кое-как до первого этажа. Ниночка выскочила из кабины как ошпаренная. Я вышел быстро, решительно, делово. Как и полагается человеку, выполняющему особое правительственное задание. И, кстати, откуда генерал Шебякин знает, что с этой девушкой я не связан профессионально? Может, я соблазнял ее исключительно ради дела, а? Зачем судить сразу так строго? Нет, правда, даже обидно, ей-богу. Чуть что, так сразу…
Генерал держал в руках зеленую авоську.
Как только Шебякин скрылся из виду, Ниночка прыснула. Потом стала так хохотать, я думал, уж не истерика ли это? Но не выдержал и засмеялся сам. Так мы шли с ней по улице и заливались-хихикали, как сумасшедшие. А что, ведь и правда смешно!
Только когда дошли до площади Хо Ши Мина, наконец успокоились. Надо было прощаться. Я вообще не мастер жанра. В таких случаях теряюсь слегка, хотя виду не подаю.
Ниночка привстала на цыпочки и быстро клюнула меня в губы у всей площади на виду. Клюнуть можно, конечно, по-разному… Еще тот был клевок. Чувственный. Но не особенно заметный. По крайней мере, никто вроде бы не обратил на нас особого внимания.
«Не бросай меня, а?» — прошептала.
«Да нет, я…» — опять только и нашел, что ответить.
Ниночка отодвинулась в сторону, посмотрела на меня как бы с расстояния. Критически оценила. Сказала:
«Эх ты… я да я, да лошадь не моя».
«Хотел сказать тебе…» — но я опять замолчал, так и не договорив. Так ничего и не придумав.
«Ладно, не говори ничего…»
Помолчала какую-то секунду. Потом заговорила быстро-быстро:
«Слушай, будь человеком… выполни одну просьбу… Сходи со мной сегодня вечером в гости к подруге моей, а? Ну что тебе стоит? Мне без кавалера к ней приходить неловко. Невозможно просто… После того, что у нас с тобой было, я никого другого рядом с собой видеть не смогу… А тем более флирт изображать, ухаживания принимать… Тошно мне будет… Можешь ты такое понять? Ну, пожалуйста, окажи милость такую…»
Я твердо собирался отказаться — только мне еще подруг каких-то не хватало! Но Ниночка смотрела своими маленькими серыми глазками так жалостливо, так просительно, так по-детски доверчиво, что отказать ей мне стало невмоготу.