Наши отношения были столь приятными, честными и настоящими, что в один прекрасный день я стала считать, что Бен – моя родственная душа, тот самый человек в мире, с которым мы суждены друг другу. До встречи с Беном подобные мысли не посещали меня ни разу.
Я помню тот день, когда эта идея впервые пришла мне в голову. Это случилось довольно скоро, хотя не сразу после взаимных признаний в любви. Мы с Беном пошли на пикник в Центральный парк. Вокруг отдыхали люди: загорали, читали, бросали фрисби, смеялись, но нам казалось, будто мы совершенно одни. Рядом с Беном я чувствовала, словно весь остальной мир переставал существовать. Мы закончили обедать холодным жареным цыпленком и картофельным салатом и лежали на спине, глядя в кристально-голубое летнее небо и держась за руки. Как-то завязался серьезный, но осторожный разговор о бывших. О людях и жизненных моментах, которые привели нас сюда, в настоящее, друг к другу.
Прежде мы вскользь упоминали о прошлом, и я прекрасно понимала, что мы оба про себя неизбежно сравниваем то, что было, с нынешними отношениями. В ней больше того и меньше этого. Он лучше или хуже там-то и там-то. Человеческая природа заставляет сопоставлять, за исключением самых первых привязанностей – и именно поэтому, наверное, первая любовь кажется особенной и навсегда остается священной. Но чем дольше живет человек, тем циничнее становится и тем сложнее и запутаннее его связи с другими людьми. С годами начинаешь понимать, что совершенства нет, что неизбежны компромиссы и жертвы. Хуже всего ситуации, когда кто-то из прошлого превосходит нынешнего спутника, и ты невольно думаешь: «Если бы знала, что так выйдет, то, возможно, постаралась бы его не упустить». Я долго так думала по поводу своего парня из колледжа, Пола. Отношения с ним были далеки от идеала, но за десять лет я не нашла никого, кто смог бы изгнать мою прерывчатую тоску о днях, проведенных с Полом.
Но с Беном было иначе. Я чувствовала себя счастливее, чем когда-либо прежде, и, сказав ему об этом, помню, как он спросил, почему наши отношения и для меня другие, почему и я счастливее. Я поразмыслила, желая дать точный и полный ответ, а потом принялась неловко перечислять причины, по которым у нас с Полом не сложилось. Долго припоминала особенности и отличительные качества Пола, а потом озвучила Бену те пункты, в которых он оказался лучше и, что самое важное, лучше именно для меня.
– Ты приятнее целуешься. Более уравновешен. Более великодушен. Ты умнее и справедливее.
Бен кивнул с таким серьезным видом, что я добавила: «И ты отдаешь мусор на переработку», просто чтобы разрядить обстановку. (Хотя Пол и взаправду не отдавал мусор на переработку, и, думаю, это существенно его характеризовало). В процессе перечисления я чувствовала, что не передаю сути своего душевного состояния, и от этого расстраивалась, поскольку хотела, чтобы Бен знал, как я ценю его.