Поэтому я вроде как сдалась и задала Бену тот же вопрос о его бывшей девушке, Николь. Из случайных обрывков у меня начал складываться довольно приятный образ. Я выяснила, что она наполовину вьетнамка и похожа на фарфоровую куколку. (Да, я рылась в ящиках стола Бена и нашла там пару фотографий). Она занималась дизайном интерьеров, и они с Беном познакомились, когда вместе работали над проектом большого музея в Бруклине. Ее любимой книжкой была «Сто лет одиночества», как и у Бена (и этот факт меня непонятно почему бесил). Она курила – они оба долго курили, пока Бен не бросил. Прожили вместе три года, а встречались почти шесть. В их отношениях случались головокружительные взлеты и сокрушительные падения. Расстались же Бен и Николь только прошлой зимой, и я до сих пор не знала точной причины разрыва. Поэтому, честно говоря, передо мной постоянно маячил призрак их воссоединения. А имя Николь будило во мне сумасшедшую ревность.
– А для тебя в чем различие? – спросила я Бена и тут же обеспокоилась, что позволила себе лишнего. – Тебе со мной тоже по-другому?
Никогда не забуду, как Бен посмотрел на меня широко открытыми почти прозрачными, светлыми глазами. Он закусил нижнюю губу – эта привычка казалась мне очаровательной, – немного подумал и наконец сказал:
– На самом деле, это совсем не сложный вопрос. Я просто люблю тебя больше. Вот так. И говорю это не потому, что она в прошлом, а ты – в настоящем. Просто это так и есть. Буквально. В смысле, я любил её, правда. Но тебя люблю больше. Намного больше.
Лучшего мне в жизни никто не говорил, и я сочла эти словами замечательными по одной простой причине: я чувствовала в точности то же самое. То, что человека, любящего меня именно такой любовью, я любила взаимно, представлялось мне настоящим чудом. Да и поистине им являлось.
Поэтому я не удивилась, когда несколько недель спустя Бен сделал мне предложение. А еще через семь месяцев, на годовщину нашего первого свидания, мы тайно поженились, заключив союз на идиллически белом серповидном пляже в Сент-Джоне на Виргинских островах. Родственники не одобрили наш поступок, но мы хотели, чтобы этот день принадлежал только нам. После обмена клятвами, помню, я смотрела на море и думала, что есть только мы вдвоем и наша совместная жизнь, безбрежная как океан. Больше ничего не изменится, разве что прибавится морщин, седых волос и сладких блаженных воспоминаний.
* * * * *
Конечно, в первые месяцы после свадьбы довольно часто всплывала тема детей, но мы ступали на эту почву, только отвечая на бестактные расспросы о наших планах касательно потомства. Спрашивали все подряд: семья Бена, мои родные, друзья, случайные мамочки в парке и даже приемщица в химчистке.