— Но это позиция проигравшего — сдаваться.
— Да. Но ты — победитель.
— Я не мог жить в том кошмаре, в который превратил свою жизнь. Нужно было что-то предпринимать.
— И я тоже, — пробормотала она.
— Что ты сказала?
Сказать ему прямо сейчас? Сейчас? Он начал рассуждать о личных неудачах и попытках исправить уже сделанные ошибки. Он делал это сам, он пережил это и знает, что это такое. Конечно, он обязательно поймет ее желание исправить свои ошибки. Поймет ли? А что, если нет? А если он начнет бушевать, бросит ее и она больше никогда не увидит его? Но она тогда никогда не увидит и Мэта. Нет, лучше подождать, пока она, по крайней мере, не увидит сына хотя бы один раз. Тогда она скажет Эндрю, что родила Мэта. Потом, не сейчас.
Арден выпрямилась и ослепительно улыбнулась:
— Зачем продолжать эту грустную тему? Вот и вино! Давай не будем сегодня обсуждать ошибки прошлого.
Телятина была восхитительно вкусной, равно как и все остальные блюда. Они выпили только половину бутылки вина, а другая половина осталась нетронутой, когда после двухчасового ужина собрались уходить. Сытые и довольные, они не чувствовали тяжести съеденного. Арден легко поднялась по лестнице. У нее слегка кружилась голова, но не от вина, а от романтической обстановки и еще от близости мужчины, который ее так притягивал.
В коктейль-баре вестибюля пианист исполнял романтические баллады на белом кабинетном рояле. Бриз с океана легко проникал в каждый уголок помещения, он заставлял трепетать листья и приносил с собой аромат индийского жасмина и плюмерии.
Они остановились под едва светящейся лампой.
— Понравился обед? — спросил Эндрю.
Он взял ее руки и раскачивал их вперед и назад.
— Очень вкусно.
Арден внимательно смотрела на его волосы и размышляла о том, что почувствует, если обеими руками погладит их, намотает на пальцы, и вдруг страсть буквально обуяла ее. Теперь она пристально разглядывала его губы. Самой эротичной сценой, которую ей когда-либо доводилось видеть в художественном фильме, были снятые с близкого расстояния губы мужчины на женской груди. Она отчетливо помнила, как нежно актер высовывал язык, охватывая губами темный ободок вокруг соска, как двигались его щеки, когда он осторожно присасывался к нему, как на нежной коже блестела влага с его губ. Именно эта сцена и вспомнилась ей, когда она смотрела на губы Эндрю. Все ее тело вспыхнуло от смелых фантазий.
Рон никогда не тратил времени на подобные игры и никогда не спрашивал ее, что бы она хотела. Вряд ли ей было бы это приятно с Роном. Она подумала, что с Эндрю ей бы это очень понравилось.