На свитере было вышито замысловатое изображение Тадж-Махала.
— Благодарю вас, — ответил Рав. — Это моя дорогая ныне покойная жена вышила его для меня. Странно, что, живя в Англии, она научилась вышивать самые сложные рисунки, какие только можно вообразить, а английский так и не освоила. Она всегда была рада тому, что все разговоры веду я, да и слушаю тоже. Ей же хотелось только вышивать. У меня целый шкаф таких вещей. Когда я надеваю какой-нибудь из этих свитеров, у меня возникает чувство, будто она по-прежнему с нами.
— Это замечательно.
Дафне вдруг захотелось расплакаться, но ей помешали два юных создания.
— Дафна, я бы хотел познакомить вас с моими внучками, Мирой и Гитой.
Девочки вытянулись и вежливо поздоровались:
— Добрый день, миссис Гуинн. Как поживаете?
Дафна умилилась их хорошим манерам.
— А теперь бегите играть. Я позову вас, когда чай будет готов, — сказал Рав и отпустил их, нежно поцеловав каждую.
— Чудесные дети, Рав, это такой для вас подарок.
Но он не ответил на комплимент.
— Их мать уделяла им много внимания. Они уже были воспитанными детьми, еще до того, как их родители погибли.
Рав налил Дафне большой бокал вина, которое, как он заметил, она пила с удовольствием. Он озабоченно отметил, что сегодня она, кажется, испытывает сильную боль.
— Вам, наверное, было нелегко взять их к себе, — сказала Дафна, подумав о его возрасте.
Рав неопределенно махнул рукой:
— А что мне оставалось? Если бы я этого не сделал, им пришлось бы отправиться в Индию к моей сестре, а ведь это английские девочки, они здесь родились.
— И как только вы управляетесь? — спросила Дафна.
Она заметила, что Рав, как и она, поеживается; наверное, тоже страдает от холода. Она представить себе не могла, как бы справилась с двумя детьми, даже если бы они были так же хорошо воспитаны, как эти.
— Да вроде получается, — ответил Рав. — А вы как, у вас ведь четверо внуков?
Дафна печально улыбнулась:
— Я не совсем так себе это представляла. Думала, смогу помочь с ними Фионе, да еще порадуюсь тому, как они взрослеют.
— А выходит, что все это немного слишком?
Дафна кивнула:
— Столько шума. В доме тихо только тогда, когда они в школе. И они все время дерутся. Как и мои собственные дети, когда они были маленькие. Я уже не помню, как это было.
— И все равно, должно быть, хорошо жить со своей дочерью, — задумчиво произнес Рав.
«А вот это большой вопрос», — подумала Дафна, но она понимала, что никогда не признается в этом человеку, который потерял единственного ребенка.
Она с удовольствием пила чай с Равом и его внучками и вместе с тем не могла представить себя в их доме, с этим человеком и с этими детьми. «Каково это будет? — думала она. — Смогу ли я воспитывать чужих детей? Стоит ли пробовать? Ладно, в другой раз посмотрю».