— Пойдемте, — сказал я нетерпеливо.
— Можно на своей машине? — спросил наконец полковник.
— Да, можно.
— Я хотел бы взять с собой охрану, — осмелел румын.
— У нас есть охрана.
— Хотя бы одного солдата, — попросил он.
— Одного можно, — согласился я, — без оружия, на лошади. Быстрее, господин полковник! Документы — с собой!
Пленный румынский комдив стал дрожащими руками собирать на столе бумаги, я помог ему сложить их в папку. По-стариковски шаркая ногами, сгорбившись, он медленно вышел во двор, каким-то загробным голосом позвал водителя и солдата для охраны. Иван Мазурук услужливо открыл полковнику заднюю дверцу машины. Тот растерянно поглядывал на окна штаба. Ему было очень стыдно и чувствовал он себя неловко. Будь у него сейчас в руках оружие — наверное, застрелился бы.
Я сел на заднее сиденье. Рядом со мной — румынский полковник, справа — Иван Мазурук. Впереди — Шеховцов. Выехали из двора, повернули направо, некоторое время двигались вместе с отступающими, за окраиной села повернули к горам, объезжая населенные пункты и направляясь к линии фронта. Метрах в трехстах впереди нас скакали Степан Мазурук и Кириллов. Немного сзади следом за машиной — Седых и Мишуков. На коне Ивана Мазурука — безоружный «охранник» румынского комдива. Мой Карько самостоятельно бежал рядом с машиной.
Наш пленник вдруг начал ерзать на месте, зачем-то полез в карман.
— Сидите спокойно, господин полковник, — сказал я.
Он поспешно выдернул руку из кармана, не зная, куда ее деть. По щекам крупными горошинами покатились слезы.
— Не плачьте, господин полковник, сильно не переживайте, все будет хорошо. Достаньте платок, вытрите слезы.
Румынский комдив любезно меня поблагодарил...
Поздним вечером я доложил командиру полка о выполнении задания. Накаидзе распорядился доставить пленного полковнику Сажину. Замкомдива мы разыскали в одной из хат, где он остановился на ночевку. Полковник приветливо встретил румынского комдива, пригласил к скромно накрытому столу.
К сожалению, о дальнейшей судьбе нашего самого крупного за всю войну «языка» мне так и не удалось узнать.
Еще через день или два 29-му полку удалось пленить целый румынский корпус. На КП командира полка был доставлен пленный румынский генерал на его же «мерседесе».
Румынская королевская армия прекращала свое существование.
Однако чем глубже мы пробивались в Карпаты, тем больше ощущали сопротивление противника. И тем труднее становилось нам, разведчикам. Командир полка буквально не давал мне покоя, то и дело вызывал к себе и спрашивал, что нового докладывают «смельчаки-разведчики». В один из последних августовских дней пригласил меня к карте, показал на ней в полосе действий полка какой-то рубеж и сказал: