Жила у дяди сиротка Дария. Работала, как мы, не покладая рук, мыла, стирала, детей его вместе со старой нянькой Огдо нянчила. Росточку Дария была небольшого, носила старое хозяйкино платье, а оно ей ниже лодыжек. Будто не по земле ходила — поверху плыла… Взглянешь на нее — смущалась, но примечал я: сама порой на Снежка засматривается. Мне грустно становилось — почему не на меня? Чем я хуже брата? Не белокожий, так ведь и не черный, как Баска.
Баску она боялась смертельно. С остальными девками Баска не церемонился — щипал-хватал крепко при всех, так что визг поднимали. А с Дарией бывал приветлив, даже заигрывать пытался. То за косу потянет, то сзади подступит и шепнет что-то в ухо. Тут как тут Огдо неподалеку оказывалась, делала вид, что срочно понадобилась ей Дария. Сердилась на Баску: «Отстань от нее!» Он тоже злился: «Что, бая-той-она ждет, худоба облезлая?» Нянька ему: «Пусть хоть одна останется, да не с тобой, лицо-котелок!»
Однажды случилось несчастье — пала у дяди любимая лошадь. Днем была здорова, а к вечеру пала. Баска обвинил в порче «белое отродье». Прибежали с дядей на покос и жестоко избили Снежка. Я не знал, на другом конце с парнями зарод ставили… Нашел брата под кустами, отнес в шалаш. Не вышел на следующий день косить. Дядя узнал об этом, но смолчал. Совесть зашевелилась, или кто упрекнуть осмелился, не знаю.
Вместо дыхания у брата — хрип, вместо лица сплошной кровоподтек. Ну, хоть глаза целы, да лишь бы, молил я духов, печень горлом не вышла.
Дария наведалась. Я сел у шалаша караулить — не выследили бы девчонку. Снова черные мысли закрались в душу мою… Не меня выбрала. Его, его, не похожего на настоящего человека! Пригляделся днем к брату. Ростом мы в отца удались. Высокий Снежок, худой, но крепкий, хоть и ослаб от побоев. Волосы белые-белые. Глаза — льдинки прозрачные, словно солнцем просвеченные изнутри. Правда, мои-то черные куда зорче в мир смотрели… А может, наоборот, он видел то, что мне было недоступно. Недаром же первым заметил, какая красивая Дария. Люди такой красоты не понимают. Им бы поздоровее, чтоб румянец на щеках и бока ходуном, а Дария — нежная, платье — дождем с плеч, коса не пристает к спине, стрелкой следом летит… Видел ты, корреспондент, как солнце после зимы с сопок показывается? Так вот, похожа была Дария на первый весенний луч…
Начала она приходить чуть не каждую ночь, отпаивала брата отварами. Мне тревожно было. Бегал кругом — не слышно ли чего, не ищут ли Дарию. А эти двое не только меня, а и никого в целом свете не видят. Возьмутся за руки и смотрятся друг в друга, как в зеркало.