Тем временем, дружина миновала городские ворота.
Еще слышались крики провожающих, но уже было не разобрать, кому они предназначались. Через несколько верст, дружину встретил сам князь. Воины выстроились, ожидая, что последует дальше. Князь поднял десницу, все смолкли.
— Воины мои! Я возлагаю на вас очень тяжелую ношу. Во главе с воеводой, и сотниками Афанасием и Звягой вы пойдете с посольством к монголам.
Василко Олегович сделал паузу, чтобы видеть и слышать реакцию воинства.
Строй качнулся, загудел, но когда князь вновь поднял руку, смолк.
— Да! Это очень большой риск, но еще больший риск ничего не делать. Все равно придет войско монгольское на наши земли. Мы не готовы отразить нападение значительно превосходящих сил противника.
Жестокая и жадная лавина нукеров ворвется в наши поселения, будут насиловать, и убивать наших жен и детей, предадут огню наши дома. Наше спасение в том, чтобы добровольно подчиниться власти орды. Мы станем платить дань, возможно большую, но спасем от страданий и смерти людей. — Князь опять на несколько мгновений замолчал:
— Я понимаю, что это опасно и непривычно находиться в стане врага, потому я вам приказываю проявить выдержку, во имя спасения своих близких и самих себя. Вы обязаны беспрекословно подчиняться воеводе и сотникам, в этом наше спасение. Я верю в вашу храбрость и благоразумие. С Богом!
Первым сошел с коня Данила Савич, подошел к отцу Тихону и, преклонив колено, поцеловал крест. Затем, поклонившись князю, занял свое место в строю. Вся дружина последовала его примеру, подтверждая готовность победить или умереть.
Священник осенил крестным знамением строй.
— Я буду денно и нощно молиться за вас, за спасение жизней и душ ваших. Бог милостив! Он укажет путь к спасению! Молитесь Богу и он не оставит вас и чад ваших! С Богом!
Князь сделал знак Савичу, послышались команды, сотни заняли свои позиции. Посольство тронулось в путь.
* * *
Через несколько дней, к князю на прием попросился заместитель Фомы. Вошел маленький худой человек, с умными серыми глазами. По его движениям и манере себя вести, можно с уверенностью заключить, что это натура решительная, жесткая.
— Доброго здравия тебе, князь! — густым басом приветствовал Василко заместитель начальника тайного приказа.
— Тебе тоже здравствовать, — приветливо ответил князь, а сам подумал: «Как такой голос в нем вмещается?»
— Вызывал меня, государь?
— Как зовут тебя?
— Гаврилой, с детства отец с матерью величали.
— Фома передавал задание, относительно купцов с солью?
— Да. Мы встретили их за пределами земель наших и сопроводили сюда.