— Такая большая девочка, а в сказки веришь! — вдруг ну очень знакомым тоном заявил Сфинкс.
Меня будто с размаху в грудь кулаком ударили.
— Ты!.. — просипела я, чувствуя страстное желание с визгом вцепиться в его лицо. — Это был ты!
— Ну я, — спокойно подтвердил этот гад. — И что теперь?
Так это из-за него я сюда попала…
— Зачем? — орала я уже в голос, не заботясь о том, что могу разбудить паука. — Зачем ты прикинулся этой старушкой?! Чтобы заманить в сети хоть кого-то из тех ребят, что тебя тогда слушали?! А когда они не повелись, ты ко мне в сон заявился, да?!
Сфинкс опять от души расхохотался.
— Маленькая, наивненькая Али-и-иса, — ласково пожурил он меня. — Я тебя сейчас, наверное, ошарашу, но те ребята — это тоже был я!
— И на кого тогда была засада? — злость рвалась из меня, и я очень жалела, что мои руки не свободны.
Лицо моего мучителя стало хищным. Он плавно поднялся и, приблизившись ко мне вплотную, интимно выдохнул:
— На тебя, — улыбка рыжего мерзавца превратилась в торжествующий оскал, а зрачок в изумрудных глазах вдруг стал вертикальным, потом перевернулся в горизонтальную полоску, а после этого медленно расширился, закрывая собой почти всю радужку.
Не сдержав порыва, я все-таки дернулась, отчего паутина затряслась.
— Зачем? — прошептала я. — Почему я?!
— Ты забавная, — равнодушно пожал плечами Сфинкс. — А мне скучно.
— Псих, — выдохнула я, пытаясь не разреветься.
Я-то считала себя случайной жертвой, а вышло… То, что вышло. Ловушка сработала, и в сетях Сфинкса запланированная игрушка.
— Псих, — безмятежно согласился он, улегшись прямо на тьму. — Попробуй пожить столько, сколько живу я, и тогда посмотрим, что станет с твоей психикой… Хотя, о чем это я. Тебе столько не светит. Кстати, у тебя осталось полчаса, — он одарил меня очередной очаровательной клыкастой улыбкой. — Думай, моя хорошая.
Я вздохнула, но повторять ставший уже сакраментальным ответ не стала.
А все-таки Сфинкс красивый, зараза. В нашем мире, конечно, эталоном он не стал бы, слишком лицо хищное и нос длинноватый. Но… Блин, да о чем я думаю?! Он меня через полчаса своей зверушке скормит, если я ответ не придумаю, а мне его красотами полюбоваться приспичило!
— Мне, конечно, весьма лестно, что ты тоже считаешь меня неотразимым, — хмыкнул Сфинкс, а я себе дала мысленную оплеуху — забыть, что он мысли читает! — Но, милая, ты опять не о том думаешь!
— Я же сказала, что не знаю, — буркнула в ответ.
— Печально, печально, — грустно вздохнув, он покачал головой. — Мне что, звать Шеххеса?
Я молчала. Пусть ответа на загадку я не знала, но приближать смерть не стала бы ни при каком условии. Кажется, надежда все-таки еще недоубилась.