— Как это?
— Если разлюбишь.
Он взял ее руку и, положив себе на бедро, накрыл ладонью.
— Этого никогда не случится.
Лес вокруг их дома уже зеленел весенней листвой, цветущий кизил осыпал местность белым кружевом. Тюльпаны, посаженные Марси год назад, цвели вдоль дорожки, ведущей ко входу в дом.
Чейз подошел к застекленной стене и взглянул на открывающийся вид.
— Я люблю этот дом.
— Я так и знала.
Он повернулся и обнял жену.
— Я люблю его почти так же сильно, как тебя.
— Почти?
Он расстегнул ее блузку, сдвинул ткань в сторону и принялся нежно поглаживать шелк, прикрывающий ее груди.
— У тебя есть некоторые преимущества, с которыми трудно соревноваться…
После глубокого влажного поцелуя она прошептала:
— Сегодня утром доктор дал зеленый свет.
Чейз встрепенулся.
— Ты имеешь в виду, что уже можно…
— Только осторожно.
Он подхватил ее на руки и взбежал по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
— И почему ты не сказала раньше?
— Потому, что мы были приглашены на день рождения Лорен.
— Мы потеряли там целых два часа.
Положив ее на постель, он принялся лихорадочно срывать с себя одежду. Смеясь, она помогала ему. Когда муж совсем разделся, она протянула руку и погладила его.
Он застонал.
— Я сейчас умру!
С убийственной скоростью он снял с нее блузку, стянул юбку. Марси была еще в рубашке, когда Чейз положил голову ей на живот и поцеловал его сквозь шелк.
— Как там мой ребеночек?
— Хорошо. Здоров. Растет во мне.
— А ты как?
— Счастлива как сумасшедшая и очень тебя люблю.
— Господи, я тоже. — И Чейз влажно поцеловал нежную плоть.
— А-ах, — выдохнула она, выгибаясь навстречу.
Он поднял голову и улыбнулся ей.
— Тебе нравится?
— Угу.
— Ты — рыжая горячка, вот ты кто!
Он задрал ее сорочку за кружевную оборку, над животом, над грудью, через голову. Так же быстро отбросил лифчик, чулки, трусики. Несколькими секундами позже он уже томно любовался ею всей целиком.
— Они с каждым днем меняют цвет, — заметил он, касаясь подушечками пальцев ее сосков.
— Ничего не меняют. Тебе просто нравится их рассматривать.
— И не только это.
Он склонил голову и стал целовать ее груди, трогая языком нежные вершины, пока она не вздрогнула от возбуждения.
— Чейз?
— Подожди. Мы же чуть не месяц шли к этому.
Он стал целовать ее, прокладывая дорожку поцелуями сверху вниз, останавливаясь по пути, чтобы насладиться шелковистостью и ароматом блестящих завитков на лобке, затем раздвинул ей бедра и медленно погрузился языком.
Марси выдохнула его имя и обхватила ладонями его голову, но он не умерил свой пыл, пока его проворный язык не вызвал у нее чудеснейший, глубокий оргазм.