— Он рассказывал о себе? — Александр вильнул, обходя эмоционально опасную тему.
— Не сразу и не всем.
— Тебе рассказывал, Оля?
— Мне — да, — девочка высокомерно прищурилась. — О том, как играл со взрослыми в первые годы. И как жил потом один. А о времени, когда они все вокруг умирали, — он никому не говорит.
Она закусила губу и уставилась поверх плеча Александра, вдаль, где возвышались над зеленью парка старые пинии на берегу.
— Император. Это детская кличка. Так звали его отец и мать. По названию корабля. А вовсе не потому, что он много о себе возомнил… Понимаете, мы — человечество, а Денис — сам по себе. Он это чувствует каждый день, он с этим живет.
— Считает себя особенным?
— Да нет же! Он самый обыкновенный парень. Не очень умный, не очень сильный. Какой-то растерянный… Очень одинокий.
— А как у него складывалось с ребятами?
— Мы его пытались адаптировать, как могли. Кое-что получилось. Он стал смеяться. Стал играть в волейбол за школу. Он… понимаете, ему тринадцать, на вид пятнадцать. Психологически он младше, он ребенок. Император Смерть — дикая выдумка, очень жестокая. Какое отношение он имеет к чьей-то там смерти?! За что его запирать в изолятор? А?
— Он болен, — осторожно сказал Александр. — Его иммунитет…
— У него прекрасный нормальный иммунитет! — Она выкрикнула эти слова и сразу поникла, как увядший листик. — Говорят, его вообще уберут из нашей школы… А за что, можно узнать?!
* * *
— У нас в школе пятьдесят семь процентов учеников составляют девчонки, — сказал высокий парень со шрамом на скуле. — Поэтому, как можете себе представить, некоторая эмоциональная безалаберность имеет место.
— Ты хочешь сказать, в самом деле верят в проклятие?
— Необязательно в проклятие. Девчонки, особенно в этом возрасте, — парень снисходительно улыбнулся, — это такая каша, такая гормональная мешанина… Рыдания, смех без причины, секретики. Дениса они облепили с первой минуты, как он переступил порог: им было любопытно. Потом они стали его жалеть. Потом они стали его любить… Теперь они его боятся, верят, что он в самом деле Император Смерть, распространяет некие черные флюиды всюду, где появится.
— А ты что о нем думаешь?
— Скотина, — не колеблясь, отозвался парень. — Лишенный эмоций отморозок. С высочайшим уровнем интеллекта.
— Ты с ним дружил?
— Я с ним водился. Он позволял мне с собой водиться. Для меня это, надо сказать, был очень полезный опыт.
— У него, кажется, было много товарищей…
— Так кажется, да. Он умеет наводить тень на плетень. Он знает, чего от него хотят, и поддерживает иллюзию общительности. По-настоящему он позволял с собой водиться только мне… и еще кое-кому. Иногда.