— Он говорил, что вконец измучился. Что ему невмоготу. Что он вправду хочет с этим покончить. Я нашел ему место в Приюте. Койку и трехразовое питание за тысячу двести крон в месяц. И его обещали включить в метадоновый проект, всего через месяц-другой. Потом он опять исчез, а когда я позвонил в Приют, мне сказали, что он скрылся, не заплатив за жилье, а потом… потом он заявился сюда. С пистолетом.
— И тогда вы решились?
— С ним все было кончено. Я потерял сына. И не мог допустить, чтобы он забрал с собой и ее.
— Как вы его отыскали?
— Не на Плате. Я нашел его возле «Эйки», сказал, что хочу купить у него пистолет. Оружие было при нем, он показал мне его, хотел сразу же получить деньги. Но я сказал, что у меня нет с собой денег, мы, мол, встретимся у задних ворот контейнерного склада на следующий вечер. Знаете, вообще-то я рад, что вы… что я…
— Сколько? — спросил Харри.
— Простите?
— Сколько вы собирались заплатить?
— Пятнадцать тысяч крон.
— И…
— Он пришел. Оказалось, патронов у него нет, вообще не было, как он признался.
— Но вы явно это предвидели, к тому же калибр стандартный, достать патроны не составило труда, верно?
— Да.
— Сперва вы заплатили ему?
— Что?
— Ничего, забудьте.
— Поймите, страдали не только мы с Перниллой. Для Пера каждый день был мукой. Мой сын уже умер и только ждал… чтобы кто-нибудь остановил его сердце, которое упорно билось. Ждал…
— Спасителя.
— Да. Именно так. Спасителя.
— Но это ведь не ваша работа, Холмен.
— Да. Это дело Господа. — Холмен опустил голову и что-то пробормотал.
— Что вы сказали?
Холмен поднял голову, но взгляд блуждал в пространстве, ни на чем не останавливаясь.
— Но если Господь не делает свою работу, ее должен сделать кто-то другой.
На улице лишь желтые фонари да бурый сумрак. Когда выпадал снег, в Осло даже ночью было светло. Звуки казались укутанными в вату, а снег под ногами похрустывал как далекий фейерверк.
— Почему мы не забрали его? — спросил Халворсен.
— Бежать он не собирается и должен кое-что рассказать своей жене. Через час-другой пришлем за ним машину.
— А он прямо артист.
— Да?
— Ну, обрыдался ведь, когда ты сообщил о смерти сына, верно?
Харри задумчиво покачал головой:
— Тебе еще многому предстоит научиться, Младший.
Халворсен с досадой пнул снег.
— Так просвети меня, о мудрейший.
— Убийство — поступок настолько из ряда вон выходящий, что люди вытесняют его, воспринимают как полузабытый кошмар. Я много раз видел такое. Только когда кто-то другой скажет об этом вслух, до них доходит, что это существует не просто у них в голове, а случилось на самом деле.