Гиммлер знает, что возражать сейчас бесполезно. Вздрагивающей рукой он поправляет пенсне и, прикрываясь этим жестом, внимательно разглядывает присутствующих. Кальтенбруннер откровенно торжествует. У Бормана лиловые пятна выступили на изрытых морщинами щеках, в складках губ притаилась злорадная усмешка.
Гиммлер наклоняет голову и ждет, пока Гитлер устанет бесноваться. Наконец Гиммлер произносит:
— Я готов умереть в любую минуту, когда это понадобится фюреру. — В голосе Гиммлера полная покорность. — Но перед этим прошу разрешения…
Маленькой передышки было достаточно Гитлеру, чтобы снова начать неистовствовать. Слова вылетают у него изо рта вместе с брызгами слюны. Единственное, что можно разобрать, это слово «расстрелять!»
И снова Гиммлер улавливает паузу.
— Прошу разрешения доложить фюреру…
Гиммлер настойчив. Он знает, что в этой настойчивости его единственное спасение. И действительно, Гитлер начинает понемногу выдыхаться, но припадок бешенства еще не кончился.
— Я вытащил вас из грязи! — он потрясает кулаками. — Кем бы вы были без меня? Мелкие лавочники! Убийцы! Расстрелять всех!
Гиммлер знает, что надо сразу сказать самое главное. Оглушить. Тогда игру можно выиграть.
— Я не могу умереть, не доложив моему фюреру… — очень ровным голосом говорит он. — Я вел переговоры от имени фюрера с представителями деловых кругов Соединенных Штатов Америки.
Гитлер торжествует:
— Ага!
— Действуя по начертаниям фюрера и от его имени, — спокойно продолжает Гиммлер, но маленькая рука, поправляющая пенсне, дрожит, — я пытался столкнуть лбами американцев и русских. Разве не вы, мой фюрер, учили нас, что англосаксы и русские неизбежно столкнутся?
— Да, да, — неопределенно говорит Гитлер и снова принимается за ногти. — Это будет решением войны.
— Все, что мне хотелось услышать! — Гиммлер наклоняет голову. — Теперь я готов умереть.
Гитлер пытливо смотрит на Гиммлера:
— Ты… не обманываешь меня?
— Подумайте, мой фюрер, — говорит Гиммлер, — Генрих Гиммлер был вам верен всегда! Вспомните, американцы приехали к нам сюда, в Берлин… Зачем? Ведь они союзники русских, а они приехали в тайне от них. Сегодня американцы предают русских, завтра они нападут на них…
— Да, нападут!
Гитлер еще раз заглянул в глаза Гиммлеру, затем подошел к Борману:
— Что все это значит?
Борман уже приготовился к этому вопросу.
— Произошла ошибка.
Он с сияющим лицом подошел к Гиммлеру и, пожимая ему руку, сказал:
— Дорогой Генрих, бывают ошибки, которые делают человека счастливым! — Повернулся к Гитлеру и добавил: — Мой фюрер, глядя в глаза нашего честного Генриха, я вспомнил ваши слова.