Зато усхоповские Таське даже запоминать не нужно было – сами запоминались. Первый из них – «Хуанхэ».
Таська загадала: если Серега выбьет из Бутомо деньги, то она будет с ним сотрудничать. Нет – значит, нет.
Худо-бедно долги капали на счет, но почему-то именно из навязшего в зубах «Хуанхэ» денег так и не было.
Ничего не подозревающий о тайных Таськиных замыслах, Усхопов являлся в контору, с невинным видом усаживался в кабинете и разыгрывал сцену под названием «мы не местные, помогите, чем можете…».
Пассивно сопротивляясь усхоповскому давлению, Таська прикидывалась веником, гонораров не выплачивала, хоть и не отказывала.
Уловив тактику, Усхопов и вытащил Таську на разговор.
Оказавшись в провонявшей сигаретным дымом и бензином «девятке», Таська недоумевала: зачем было тащить ее в машину? Могли и в конторе посидеть, чай-кофе попить, мирно побеседовать.
Таська покосилась на конвоира – он сидел, бросив руки на руль.
– Так что ты хотел?
– Дорогуша, – развязно произнес Серега, – с тебя причитается. Больше я пальцем не пошевелю, пока ты не рассчитаешься со мной. А если вздумаешь фортель выкинуть какой, так я на тебя натравлю все инспекции, какие существуют, от экологической до пожарной, и еще парочку лишних. С профилактической целью, так сказать.
Таська захлопала глазами и приготовилась зареветь:
– Ты что, Усхопов, не знаешь, какая у меня ситуация? Ты что, не человек?
– На фига мне нужна твоя ситуация? У меня у самого, может, почище твоего ситуация. Может, моему ребенку пересадка костного мозга требуется, и любимая бабушка, может, при смерти. Я же тебе не жалуюсь?
Выкатив глаза, Таська спросила:
– А про пересадку костного мозга – это правда?
– Правда – неправда, какая тебе разница? Твое дело – отдать мне долг.
– Как ты мог такое выдумать? Не боишься? – Таська внутренне передернулась.
Нет, конечно, она слышала, что на свете существуют грабители, убийцы, насильники, вымогатели, мошенники, но сама не сталкивалась.
До этого момента.
Внимательным взглядом она обследовала ничем не примечательную татаро-славянскую простоватую физиономию Усхопова.
– Что смотришь? – пугнул он ее.
– Впервые вижу такого нелюдя.
– Мне плевать, что ты там увидела и что обо мне думаешь. Мне нужны деньги. Крайний срок – неделя. Я тебя предупредил, свободна.
– Что? – ахнула Таська, а Усхопов перегнулся через нее, обдав смесью тяжелых чужих запахов, и открыл дверцу «жигулей».
– Дуй давай, готовь деньги.
Чувствуя себя оплеванной, Таська выкатилась из «жигулей».
В контору вошла, кипя праведным гневом.
– Подумать только, какая сволочь! Гнида какая. Жрал с руки у Егорки, а теперь травит меня. Такие, как Усхопов, зарабатывают на войне и на человеческом горе. Трупоед.