Через несколько дней я взял выходной, чтобы встретить гостя.
— Какого гостя? — оживился Джон. — Мужчину или, может, женщину?
— А тебе все надо знать, — засмеялся доктор.
— Значит, больные в тот день были предоставлены заботам господа бога? — не унимался Джон.
— Да не перебивай, дай же послушать! — рассердился Рангам.
— Ну ладно уж, молчу.
Доктор продолжал:
— Гость мой так и не приехал, дома было скучно, и я пошел в больницу. Заглянул в палату, а потом вышел на веранду, пристроился в уголке и стал смотреть на море. Слышу, рядом, в ординаторской, собралась небольшая компания: студенты-медики и сиделки негромко разговаривают.
— Что это за тетка к тебе привязалась?
— Да из нашей деревни она…
— Ну и что?
— Ее сын с моим старшим братом в одном классе учился. Говорили, что у нее какая-то странная история была в прошлом…
Я заинтересовался: мне показалось, что разговор шел о той самой старой женщине. За марлевой занавеской, которая висела в дверном проеме, смутно виднелись в вечернем свете фигуры говоривших.
— А что за история?
— Да я ничего определенного не слышал. Они уже много лет назад уехали из нашей деревни.
— А что она от тебя хотела?
— Сын у нее лежит в двадцать первой палате.
— А, тот самый, что мать к себе не пускает?
В это время в ординаторскую вошел доктор Камешвара Рао.
— Что это вы тут рассиживаетесь? У двенадцатого кровь горлом идет.
— А что мы можем поделать? Лекарство уже давали…
— Видно, не читали вы статью министра здравоохранения в газете, — заметил доктор.
— Ну как же! И доклад читали, и лекцию старшей сестры слушали! Все усвоили. «Больные — наши дети», — важно сказала сиделка Баламма.
— Если больные — наши дети, то кто же мужья? — лукаво поглядывая на Камешвару Рао, спросила сиделка Элизабет. — Доктора, что ли?
— Да, кстати, доктор, — спросил Шринивас, — вы не знаете больного из двадцать первой палаты? Почему он свою мать прогоняет?..
— Почему? Это непростая история, могу вам ее рассказать.
Со мной в школе учился один парень, Канакая его звали. Очень способный был и неглупый. Родители — бедняки. Вдруг Канакая заболел — сильная лихорадка, отчего — неизвестно. Весь горит. Врач-англичанин лекарство прописал — не помогает. Жар не спадает, бред. На второй день еще хуже. А в деревне все Канакаю знали, любили: он то в одном, то в другом доме жил по обычаю, потому что отец был жрец-брахман, отца тоже все любили.
Тогда позвали к нему врача-индуса, чтобы по-старинному лечить, по Аюрведе[1]. Этот врач, Гопая, определил, что у мальчика болезнь от греха. Одно средство от нее: чтобы женщина, которая вовлекла Канакаю в прелюбодеяние и вызвала эту болезнь, сделала мазь с примесью своей менструальной крови и помазала ею глаза больного. Тогда наступит «исцеление от греха».