Рокси еще долго распространялась о том, как губительно сказалась на ней моя постыдная связь. Марджив и Честер успокаивали ее. Еще бы, такой удар для ее тонкой, поэтической натуры.
— Ну вот что, милочки, — сказал наконец отец. — Вы обе возвращаетесь домой.
Не знаю, по какой связи идей я предложила встретиться с представителем «Кристи» в «Орле и решке», небольшом ресторанчике неподалеку от «Дома Друо», главного помещения аукционной компании. Представителя этого звали Пирс Джейнли. Это был крупный, полный, общительный человек. Я сразу поняла, что он несколько великоват для «Орла и решки» и занимает слишком много места в уединенной кабинке. На щеках у него играл английский румянец, а голос то возвышался до великосветско-торжественной громкости, то опускался до тихого, проникновенного мурлыканья завзятого торговца. Я забыла или никогда не замечала изощренных словоизменений и модуляций «королевского» английского, которые звучали как-то театрально, искусственно по сравнению с нашим монотонным калифорнийским говором. Когда постоянно слышишь вокруг себя чужую речь, то лучше чувствуешь варианты и особенности родной. Как и Пирс, мы с Роджером тоже немалого роста. Пригибаясь, мы полезли вверх по винтовой лестнице.
Честер пошел с Марджив в Лувр, сказав, что присоединится к нам позже, но чтобы на него не рассчитывали. Добавил, что вполне доверяет нам. Ни он, ни я не вполне понимали, зачем вообще встречаться с человеком из «Кристи» — Роджер давно переписывался с ним.
— Сразу скажу, что ваша картина — восхитительное, волшебное полотно, — заявил Пирс Джейнли. — Что это такое — oeuf fermier[148]? Просто сваренное яйцо? Только во Франции вам подадут вареное яйцо с пером. Такая наглость! А цена? Ну что ж, попробуем яйцо для начала. — Все это говорилось громким, слышимым и внизу голосом.
— Я ввел коллегу в курс дела, — сказал мне Роджер.
— Запутанное дело, правда, но у нас и почище бывали, — заметил Джейнли. — И вообще все усложняется, когда замешаны французы.
— По большому счету они не замешаны, — возразил Роджер. — Как я уже писал вам, Лувр картиной не заинтересовался, и это открывает дорогу вывозу за границу.
— Я возьму foie de veau и pommes mousseline[149], — сказал Джейнли.
— Рекомендую вам выбрать что-нибудь оригинальное, — предложила я. — В конце концов, не каждый день бываешь в Париже. Тут отлично готовят pintade au cerfeuil[150] и с каштанами. — Я чувствовала на себе взгляд Роджера.
— Позвольте заглянуть в карту вин, — сказал Джейнли. — Привык отведать вина, а уж потом переходить к старым мастерам.