— Не втягивай сюда мою жену, — огрызнулся Кори. — Кто бы говорил. По слухам, твоя жена вообще не в себе. Не сваливай с больной головы на здоровую.
— Моя жена сейчас больна, — ответил Кармайн, стараясь держать себя в руках, — но она не пытается лезть в мои рабочие дела. Я не могу того же сказать о Морин. И если это вижу я, то видят и все остальные, включая кузена Сильвестри. Скажи ей, чтобы не лезла не в свое дело.
— Она полностью разделяет мои взгляды, — продолжал упорствовать Кори.
«Гиблое дело!» — подумал Кармайн.
— Ты заслужил выговор, — сказал он вслух. — Морти нужна была помощь, а ты отказывался это видеть. И я знаю почему. По той же причине, по какой отказываешься писать нормальные отчеты, — нужно приложить слишком много усилий. Никто тебя не разжаловал. Выговор войдет в твое дело, стыдно, конечно, но повлиять он может только на твое дальнейшее продвижение…
«Вот оно. Черт. Кармайн, какой же ты дурак! У Морин были планы относительно его продвижения, а значит — прочь из Холломена и полиции Холломена. Теперь такое невозможно. Кори разрушил ее планы. Не я. Не Сильвестри. Кори. Она все прекрасно знала, но дала неправильный совет — выступить с оправдательной речью перед комиссией».
— Если ты хотел остаться чистеньким, Кори, то в неудаче стоит обвинить себя. Скажи Морин, что никто не совершенен.
В ответ на это Кори ничего не сказал, но спросил:
— Зачем ты здесь, Кармайн?
— Я пришел узнать, почему ты не нашел применения двум очень опытным и умным детективам — Делии Карстерс и Нику Джефферсону, — сказал Кармайн. — Они были направлены к тебе два дня назад, а ты даже не удосужился с ними пообщаться. Не говоря уж о поручениях. Что происходит?
— Я не виделся с ними и не использовал их в работе, — ответил Кори, изображая негодование. — Они появились без всякого предупреждения, у меня не было никакого письменного указания от тебя, никакого сообщения, даже телефонного звонка. Согласно капитану Васкесу, — Кори поднял увесистую инструкцию, — мне могут предъявить иск, если кого-нибудь из них вдруг ранят на работе. К чему мы идем?
— Поражен, что ты читаешь подобную скукоту, — ответил Кармайн. — Можешь рассказать Морин, что сущим наказанием для капитана является огромная куча бумажной работы, от которой нельзя отказаться и которую нельзя отложить, плюс устрашающее количество совершенно бесполезных конференций и встреч. А если звания капитана удостаиваешься в департаменте полиции Холломена, то награждаешься мундиром, воротничок от которого хуже гильотины. В связи с массой текущих обязанностей, имеющих мало общего с работой детектива, я пропустил тот пункт, который ты упомянул в связи с Карстерс и Джефферсоном. Между тем на канцелярском языке они обозначаются как мужчины. Теперь они твои мужчины, лейтенант; распоряжайся ими по своему усмотрению.