— Определенно, — согласился Алексей. — Это тот самый славянский дух самопожертвования.
— Разве этот дух не благороден? — Нейссен скрестил шпагу с кинжалом Алексея.
— С другой стороны, — продолжал Л-М к моему облегчению, — если она идет на это из идеалистических и патриотических побуждений, я предложил бы ей это более тщательно обдумать.
— Что вы хотите этим сказать? — теперь Нейссен повернулся к Л-М.
— Я объясню вам через минуту. Давайте рассмотрим вопрос хладнокровно — мы в кругу доверенных друзей, не правда ли? Все вверх дном. Мы, белые, вынуждены принять интервенцию союзников ценой расчленения России. Большевики, которые считаются интернационалистами, сражаются за объединение России. И они, а не мы, восстановят ее величие.
— Какое именно величие? — спросил Нейссен. — Величие тирании с небывалыми средствами массового контроля? Неужели это то, чего вы, Рюрикович, желаете для России?
— Конечно, нет, — ответила я за своего родственника.
— Дорогой мой, меня обижает, что вы приписываете нам то, что мы помогаем вам из империалистических побуждений, — сказал лорд Эндрю шутливо.
Алексей встал на сторону Л-М.
— Я согласен с князем Ломатовым-Московским. Если белые победят, Россией будет править военщина, как в Китае после революции.
— А вы хотели бы, чтобы Россией правила ЧК, профессор? — голос Нейссена так напрягся, что я ожидала, вот-вот он сорвется.
— Я питаю отвращение к ЧК, барон, как к любому инструменту насилия.
Алексей перешел на беглый французский, затем на школьный английский.
— Единственно, я хотел бы, чтобы Татьяна Петровна увидела, что эта русская гражданская война — не массовое движение, не всеобщее дело красных или белых, а простое состязание армий, ведомых красными и белыми генералами.
— Не забывайте зеленых, — вставил Л-М.
— Зеленых? — воскликнул лорд Эндрю. — Вы снова шутите!
— Я не шучу. Зеленые — это крестьяне, сторонники бандита Махно, по слухам, их около 20 тысяч человек. Они, кстати, недалеко, мой дорогой Эндрю.
— Я вам верю, — рассмеялся англичанин.
Алексей в волнении схватился за свою бородку. Рослов тронул бровь и нахмурился, глядя на уютный заросший сад, как будто бандиты притаились в непроницаемой тени вишневых, персиковых и яблоневых деревьев.
Я старалась не обращать внимания на насекомых и делала вид, что спокойна.
Алексей, отмахиваясь от комаров носовым платком, бросил на меня сердитый взгляд.
— Красные, белые, зеленые, не говоря о казаках, чехах и Бог знает о ком еще, какой выбор предлагают они нашему народу? Армейские реквизиции, мобилизацию, грабежи, зверства. Где ваш «благородный дух», барон? Что может такая идеалистически настроенная женщина, как Татьяна Петровна, делать с кем-либо из них? Вы можете себе представить, маэстро?