– Значит, Эдуард был прав: это я на него так влияла. Я своим присутствием убивала все, – Нелли Робертовна побледнела, произнося эти слова. – Мне тоже всегда казалось, будто что-то не так. После того как я увидела эту папку. Значит, это я виновата.
– Не казните себя, милочка! Это великая тайна. Загадка гениальности. Сколько раз так бывало? Человек создает шедевр, а потом скатывается до банальностей и ничего уже в жизни не может. Листов не исключение.
– И что осталось от моей прежней жизни? Ничего. Все кончено. Племянница – предательница, у мужа под боком, как выяснилось, жила любовница. Его, оказывается, тянуло к простым, а со мной он жил исключительно из удобства. Да еще я убила в нем вдохновение!
– Голубушка, мне не нравится ваше настроение. Пойдемте-ка выпьем по коньячку.
– Такое ощущение, что этот день я не переживу! – в отчаянии сказала Нелли Робертовна.
– Э! Сколько их еще будет, таких дней! Надо плотно поесть, посидеть на веранде, в теньке, полюбоваться вашими замечательными газонами и розарием. И жизнь снова станет прекрасной.
– Нужно сказать Ольге Сергеевне, чтобы…
Нелли Робертовна осеклась. Как можно после вчерашнего разговора с… домработницей? И с трудом докончила:
– …накрывала на стол.
– Что это с вами, голубушка? Вы так побледнели!
– Я… должно быть, не буду обедать. Вы уж простите. Комнату вам приготовили. А я полежу.
В сад они вышли, не возвращаясь в кабинет, через дверь на веранду. Нелли Робертовна по-прежнему исполняла обязанности хозяйки дома, и надо было передать гостя с рук на руки кому-нибудь из домочадцев. На ее счастье, на веранде появилась Олимпиада Серафимовна. Веригин поспешил выразить сочувствие несчастной матери:
– Олимпиада Серафимовна! Мне так жаль! Примите мои соболезнования, – он величаво поклонился. – Как вы себя чувствуете?
– Как я могу себя чувствовать? У меня глубокий траур. Ах, Эраст, жизнь так скоротечна, и старики порой переживают молодых. Какая ужасная несправедливость! Это мне сейчас полагается лежать в гробу вместо Георгия!
– Ну-ну, голубушка, возьмите себя в руки. Дни наши сочтены не нами.
Веригин подхватил пожилую даму под локоток, заворковал:
– Все мы смертны. Посмотрите только, какие дивные вокруг цветы. Жизнь продолжается, Липа, продолжается, несмотря ни на что…
Они направились в сад и двинулись к белоснежной беседке, Нелли Робертовна перевела дух. Теперь можно уйти к себе.
– Нелли! Ма шер, Нелли!
– Вера, как хорошо, что ты спустилась вниз! Хотела с тобой поговорить. Что с тобой? Нехорошо себя чувствуешь?
– Голова что-то болит. Это нервы, ма шер, – Вера Федоровна издала неприятный смешок. – Нам всем сейчас тяжело…