Темная молодая бородка, ровно окаймлявшая лицо, делала Григорьева похожим если не на Иисуса Христа, то, по крайней мере, на одного из апостолов. А библейские от природы черты Юрковской можно было смело сравнивать с чертами Марии из Магдалы до того, как она раскаялась и перестала отчаянно грешить.
Только теперь они поняли, как проголодались, стали жадно поглощать птифуры и запивать вином.
— Я смотрю, если отложим теракт, у вас не останется сил даже нажать на курок. Скоро придется кормить вас силком, как рождественских гусей, — веселился, глядя на них, Гершуни. — Шутки в сторону. Вы должны быть готовы через сутки.
— Теракт через сутки? — Птифур застрял в горле у Григорьева. — Я не могу через сутки, у меня дежурство по полку!
И сам понял глупость этой причины. Какое там дежурство, когда и полк, и Юлия, и вся жизнь вскоре станут далеким воспоминанием. Юрковскую, однако же, близкая смерть ничуть не испугала и не повлияла на ее бешеный аппетит.
— Через сутки? — хладнокровно переспросила она. — А кто? Победоносцев?
— Извините, господа, но это моя забота! — Гершуни налил и себе, немного, на донышко стакана. — Хорошее вино. Сладкое. Вы же, как и договаривались, будете действовать на похоронах.
— Как на похоронах? — поперхнулась Юрковская. — На каких еще похоронах? В кого стрелять, в покойника?
— Здесь говорю я. — Гершуни встал, чтобы казаться выше и весомее. — Я не сказал, что теракт через сутки. Я не сказал, что надо стрелять в покойника. Террор — это не фантазии, а трезвый расчет! Вы должны быть готовы через сутки. И каждый день. А что касается похорон, то план будет таков: вначале отстреливаем первого…
— Победоносцева? — не выдержала Юрковская.
— Да за каким чертом ты цепляешься к этому старику?! Какая тебе разница, в кого стрелять? В кого партия прикажет, в того и выстрелите! Хоть друг в друга! — взорвался в ответ Гершуни, снизив голос до яростного шепота — так звучало гораздо убедительнее.
Григорьев взглянул на возлюбленную. Гершуни, сам того не подозревая, сказал то, о чем они вдвоем часто думали. Зачем убивать кого-то, когда можно просто убить себя и тем самым избавиться от мучительного сознания несовершенства мира? Но рука если и подымалась, то только на очередные ласки. Поэтому с самоубийством решили повременить и оставить его в качестве крайней меры.
— Ваш теракт однозначно будет вторым. И пройдет по следующей схеме. Никто в мире не совершал двух терактов строго последовательно, а мы это сделаем! Первого убитого будут хоронить с почестями и публикой. Публики соберется так много, что за всеми не уследишь. Во время погребения на кладбище будет много цветов, венков и народа. И тут слово за вами! Евгений придет в своей офицерской форме. Юлию переоденем в форму гимназиста. Так ей на вид двадцать, а мальчиком будет не больше четырнадцати. К тому же гимназиста подпустят близко. Ребенок-с!