— Да, масса. А тетя Лида сказала всем домашним слугам, что она не хочет, чтобы пропадала вся эта хорошая еда, поэтому все отнесли в холодный погреб… Когда я нашла платочек хозяйки — красивый, кружевной, с инициалами, который вы купили ей в Париже, он валялся на лестнице, — я понесла его хозяйке, но когда подошла к двери, услышала там голоса. Да, масса, она с кем-то разговаривала в спальне. — Она замолчала, па ее лице появилась лукавая улыбка. — Она разговаривала с мужчиной.
Молчание. Взгляд Дулси с лица Джека перешел на золотую монету.
— Кто был этот мужчина? — прошептал он.
Дулси схватила монетку и сунула ее в карман своего фартука.
— Мозес.
Джек закашлялся. Когда кашель прошел, он схватил Дулси за кисть.
— Ты уверена в этом? — прошептал он.
— Да, конечно, масса, я его видела. Вы мне делаете больно. Я не люблю, когда мне делают больно!
Джек отпустил ее запястье. Она холодно смотрела на него. Впервые он понял, что эта девушка, которую он принимал за полоумную, довольно продувное создание.
— Прости, Дулси, — медленно произнес он. — Итак, ты видела Мозеса?
— Да, масса.
— Ну, продолжай.
Она побаюкала куклу, продолжая смотреть на него.
— Знаете, масса, — наконец сказала она, — поскольку я рассказала это вам, мне сдается, что вы должны относиться ко мне лучше, чем к другим рабам.
Джек с трудом сдержал гнев.
— В каком отношении?
— Ну, мне сдается, что у такой симпатичной девочки, как я, должна быть красивая одежда и к ней надо хорошо относиться — целовать и миловать… — она слегка улыбнулась. — Масса такой красивый, — добавила она с намеком.
Джек не был тупицей, он понял намек. «Но она же моя сестра, — подумал он, — и, черт побери, я не стану такой же свиньей, как отец… Но она симпатичная…»
— Возможно, ты права, Дулси, — отозвался он. — Возможно, я не относился к тебе… с достаточной теплотой. Но впредь я изменю к тебе свое отношение.
— Обещаете?
— Да, обещаю. Итак, ты видела Мозеса?
— Угу. Ну, сначала я услышала его голос за дверью. Потом она сказала ему: уходи, да поживее, и он подошел к двери. Я спряталась в тени. И он открыл дверь и сказал хозяйке: «Вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Снаружи и изнутри».
Лицо Джека побагровело. Его кулаки сжимались и разжимались.
— Кричала ли хозяйка, звала ли на помощь? — прошептал он.
Дулси улыбнулась.
— О нет, масса. Она ничего не сказала.
— Понятно. И что случилось потом?
— Ну, Мозес торопливо спустился по лестнице в бальный зал, где никого не было — все разъехались по домам. Я сбежала вниз и смотрела, как он через одну из дверей зала для танцев вышел в темноту ночи… видите ли, все домашние слуги находились на кухне, занимались уборкой. Поэтому я подбежала к двери и выглянула наружу. И угадайте, куда он пошел.