— Остановитесь, добрые люди! — кричал он. — Я не комиссар, я — божок, вам нечего бояться.
Начали и люди друг другу кричать:
— Не бойтесь! Это не комиссар, это божок.
Но не все так сразу и поверили. Кто-то крикнул:
— Что там за божок? Может, чертяка?
— Пускай хоть чертяка, лишь бы не комиссар!
Это совсем успокоило людей, и они толпой пошли за Стрибогом. Стали люди на площади возле общественного правления, а Стрибог поднялся немного вверх и промолвил:
— Слушайте смеречивчане, слушайте, добрые люди! Я божок Стрибог, и прислал меня к вам самый главный из богов, бог Перун, тот, который громом убивает и молниями палит. Перун вам передает следующее: «Смилостивился я, говорит, над смеречивчанами и услышал их молитвы». Говорите, что вам надобно, и исполнится все, что сегодня от меня, Стрибога, пожелаете. Не просите только никаких прав политических, — это запрещено.
Сходка зашумела и вдруг утихла. Стрибог ждал. Но не дождался.
— Почему не говорите?
К Стрибогу подошел войт и поклонился ему в ноги.
— Прошу милости, — говорит, — самого старшего бога Перуна и вашей! Боимся мы, как бы за это не повысили подати…
Стрибог заверил, что не повысят. Только теперь сходка опять зашумела, заговорила. Так сильно не жужжат пчелы в улье и даже вороны не каркают на ветер. Ни слова нельзя было разобрать: такой поднялся галдеж. Но вот один мужик из середины толпы, перекрывая голоса остальных, крикнул:
— Нам бы казенный лес обратно вернули, потому как искони он был наш!
Но войт запротестовал.
— Вернут, как же, — крикнул, — это ж цесарский!
А какой-то мужик из толпы добавил:
— Вишь какой умник выискался! Ему-то в самый раз, у него в казенном лесу покосы!
Стрибог даже подскочил.
— Нельзя, — говорит, — это политическое.
— Политическое! — повторила сходка и успокоилась на этом слове, хотя и не понимала, что оно означает.
Снова зашумела сходка, да так разноголосо и бестолково, что ничего путного нельзя было добиться. Стрибогу наскучило все это, и он стал выспрашивать по одному, но так толком ничего и не смог узнать.
Тогда один мужик, Семен, — тот, что умеет кровь скотине пускать, вышел вперед, поклонился Стрибогу в ноги и говорит:
— Прошу милости у Перуна и у вас! Это народ несговорчивый, так они и до скончания века не договорятся. Лучше поодиночке вызывать в правление и там расспросить.
— Кум Семен правду говорит, — подтвердила сходка.
III
Стрибог послушался совета, зашел в правление, сел и стал ожидать. Тем временем у дверей столпились люди: каждому хотелось попасть первым.
Наконец кум Семен, пробравшись через толпу, влетел в комнату, хотя ему изрядно намяли бока и поцарапали лицо.