Я направился в буфет, где очень хорошо поел и выпил, затем снова вернулся в толпу, где снова увидел Ланглад, которая болтала с Вольпати. Он видел ее со мной и подошел, чтобы попытаться узнать, кто я; но, верная секрету, как я ей порекомендовал, она ответила, что я ее муж, и назвала меня, дав мне это имя и сказав мне, что замаскированный не поверил этому. Признания молодой куртизанки были из тех, что даются на балу; через несколько часов я настроился вернуться к себе в гостиницу; я нанял портшез и отправился спать, с намерением проснуться только, чтобы идти к мессе. Католическая церковь обслуживалась францисканскими монахами с длинными бородами. Заснув глубоким сном, я был удивлен, когда, открыв глаза, увидел, что еще не день. Я повернулся на другой бок, снова заснул, но проснулся четверть часа спустя и решил про себя, что могу спать только короткими периодами. С наступлением дня я поднялся, думая, что провел тяжелую ночь; я зову слугу, одеваюсь, посылаю за парикмахером и говорю слуге, чтобы сделал это побыстрее, потому что воскресенье и я хочу идти к мессе; он отвечает, сегодня понедельник, что я провел в постели двадцать семь часов; я понимаю, в чем дело, я смеюсь и понимаю, что это правда, потому что я умираю от голода. Вот единственный день, про который я мог действительно сказать, что он был потерян из моей жизни. Я велел отнести себя к Деметрио Папанелопуло, греческому негоцианту, к которому у меня была аккредитация на сто рублей в месяц. Я был очень хорошо принят, будучи рекомендован г-ном да л'Ольо; грек меня просил приходить к нему обедать каждый день, и заплатил мне за месяц, поскольку уже наступил срок, показав вексельное поручение из Миттау. Он нашел мне слугу, за которого он отвечал, и экипаж на месяц за восемнадцать рублей, что составляет немного больше шести цехинов. Такая невысокая цена меня удивила; но сегодня дело уже так не обстоит. Он оставил меня в тот же день обедать, и за его столом я познакомился с молодым Бернарди, сыном того, что был отравлен, предположительно по причинам, о которых я не могу рассказывать. Этот молодой человек находился в Петербурге для того, чтобы добиться выплаты сумм, которые его покойному отцу были должны за бриллианты, что он продал императрице Елизавете. Он жил у того же Папанелопуло и обедал, оплачивая за пансион. После обеда пришел граф Вольпати и рассказал о приключении, которое имел на балу с неким незнакомцем, который должен быть венецианцем и который обещал ему прийти. Поскольку он знал меня только по имени, он решил, когда негоциант представил меня ему, что это могу быть только я, и я не отрицал правды.