— Не–ет. А что?
— Тебя не видно.
— Где же увидишь меня? Ты — в степи, я — дома. И я рано не встаю, как ты.
Ее слова резнули меня.
— Скоро экзамен сдавать, — сказал я.
— Ты тоже будешь? — взглянула она на меня.
— А то как же?
— Небось все забыл.
— Забыл? Что ты! Я каждый вечер у учителя бываю. Уроки учу там… в степи. Время у меня много. А ты как, сдашь?
— Кто знает.
— Как кто знает? Училась хорошо, только писала плохо. Да тебе не в писаря идти.
— Сдам, — сказала она.
— А я, Настя, какое стихотворение выучил! Читать буду на экзамене. Ты будешь читать?
Она не успела ответить. Была уже наша очередь бежать. Я тихо шепнул: «Не поддавайся». Она пожала руку, и мы разбежались в стороны. Мы напрасно боялись: ловил Павлушка. Он смекнул в чем дело и не догнал Настю: ему нужна Оля. И опять мы вместе, и опять говорим, говорим. Откуда теперь у меня слова берутся! Но самого главного, о чем думаю почти все время, не говорю ей, нет. Даже боюсь намекнуть. И не здесь об этом говорить. Вот после игры отведу ее в сторонку и скажу. Как это выйдет, не знаю, а скажу.
Мы еще несколько раз бегали, она никому «не поддавалась». Гармонь все играла, девки пели песни, потом затянули ребята. Пели они о том, как «…бурной ночью Ланцов из замка убежал». Высоким голосом запевал Алеха, Гришунин друг, ребята подхватывали и пели тягуче, каждый стараясь вывести свой голос выше всех.
Мимо мельницы по дороге прозвенели колокольцы. Все перестали петь — смотрели вслед тройке: пристяжные, загнув в стороны головы, бежали, слегка взлягивая; тучный коренник бежал ровной, крупной рысью. Это ехал управляющий.
— К барыне в город, — заметил Гришуня.
— Эх, ребята, жара будет мужикам, — сказал Авдоня.
— Твоему отцу больше всех попадет, — проговорил сын Василия Госпомила.
— За что?
— Язык у него длинный.
— А хошь я тебе в морду за это дам? — спросил Авдоня.
— В морду что! — сказал парень и умолк.
Печалью овеяло всех. Веселье исчезло. Начали гадать, что может сделать управляющий. Только Авдоня храбрился.
— Ежели что, я…
Грозно подняв кулак, он погрозился по направлению к имению:
— …пепел один оставлю.
— Будет зря‑то! — с испугом в голосе остановил его Гришуня. — За эти слова знаешь что?
— Ничего. Мне года не вышли.
— В волости выпорют.
— Волость сожгу.
— Бро–ось! — испугался и Алеха. — Об этом не говорят. Гляди, сколько тут народу. Дойдет до попа, а там до станового.
— Пущай! — махнул рукой Авдоня. — Только мы земли не уступим. Отец мой голову за нее проломит. Он у меня горячий.
— Знаем, как тебе от него доставалось, — подсказал кто‑то.