И он заявил:
— С позволения вашей милости, я хотел бы закончить эту часть моей аргументации до перерыва.
Судья Уиллис кивнул.
И Алан продолжил свое обращение к суду. Он рассмотрел процедуру апелляции, раскритиковав состав совета по апелляции, в котором было трое, в том числе Эдгар Крамер и сотрудники Джорджа Тэмкинхила, занимающегося специальными расследованиями.
Он задал риторический вопрос:
— Можно ли предположить, чтобы подобная группа ликвидировала решение, к которому пришел их близкий по работе коллега? Более того: могла ли такая группа перекроить решение, уже объявленное в палате общин самим министром по иммиграции?
Э.Р. Батлер возбужденно вставил:
— Мой друг намеренно неверно все истолковывает. Совет был создан для пересмотра…
Судья наклонился вперед. Судей всегда раздражают трибуналы из администрации — это Алан знал. И сейчас, взглянув на Эдгара Крамера, он понял, почему решил затянуть заседание. В нем пробудился порочный импульс — злой умысел, в котором до данного момента он не признавался себе. Да и не было в этом необходимости — он знал, что дело выиграно. И с чувством неловкости стал ждать.
Эдгар Крамер, ничего не соображавший, словно сидел под пыткой, слышал этот обмен репликами. И ждал, умоляя про себя о скором окончании, молясь о перерыве, который обещал судья.
Судья Уиллис язвительно заметил:
— Насколько я понимаю, эта так называемая апелляция о проведении специального расследования всего лишь проштемпелеванная департаментом бумажка. В таком случае — ради всего святого — почему надо называть это апелляцией? — И, устремив взгляд на Крамера, судья сурово продолжил: — Я вот что скажу представителю департамента по делам гражданства и иммиграции: у суда есть серьезные сомнения…
Но Эдгар Крамер уже не слышал его. Физическая боль… возникшая ранее и сейчас усилившаяся потребность отлить поглотили его. Его мозг, его тело ничего больше не воспринимали. Невероятно страдая, он отодвинул стул и выбежал из зала.
— Стойте! — резко скомандовал судья.
Крамер не обратил на это внимания. Уже в коридоре, продолжая бежать, он слышал, как судья Уиллис ядовито обратился к Э.Р. Батлеру:
— …предупредите этого чиновника… за неуважение… любая дальнейшая попытка презреть суд… — И потом вдруг: — Объявляется перерыв на пятнадцать минут.
Крамер мог представить себе, как через минуту-другую пресса нетерпеливо, с блеском будет излагать по телефону или письменно эту историю: «Эдгару С. Крамеру, ответственному чиновнику департамента по иммиграции, сегодня пригрозили обвинением в неуважении к суду на слушании дела Анри Дюваля в Верховном суде Британской Колумбии. Крамер, не слушая критического замечания судьи Уиллиса и игнорируя приказ судьи остаться, спешно покинул зал…»