Он ласково провел большим пальцем по ее губам.
— Останемся в постели. — И выразительно посмотрел. — В одной постели. В этой. Голову даю на отсечение так мы максимально закрепим все мои усилия.
В какой-то момент Лайлу пленил его слегка охрипший голос, это соблазнительное предложение. Но здравый смысл вовремя восторжествовал, и она произнесла сварливым тоном:
— Не смеши людей. И потом, у тебя сегодня не выходной. Равно как и у меня.
Адам благодушно воспринял ее отказ и откатился от кровати.
— Но этого не перечеркнуть, Лайла.
— Что?
— Притворяешься, что прошлой ночью ничего не произошло. Однако я проголодался и потому исчезаю. — Он развернул кресло и направился к двери. На пороге Адам оглянулся. — И все-таки я заглянул под простыню.
Она сузила глаза.
— Блефуешь, Кэйвано.
— Думаешь? У тебя очень сексуальная родинка как раз там, где кончаются трусики, — протяжно произнес он.
Он выехал прежде, чем она успела ответить. Лайла сбросила с себя простыню и метнулась к двери. С треском ее захлопнула и заперла, делая это намеренно громко, чтобы он услышал. Затем влетела в ванную и включила душ.
Адам просто смеется над ней, сам он легко относится к происшедшему накануне. Видимо, считает, что она очень стеснялась, и не берет в расчет ее чувства. Прошлой ночью они поддались влечению, однако должны быть очень серьезно основания, чтобы позволить этому повториться. Одно лишь желание, никакая не влюбленность — вот что двигало им. Конечно, нелегко будет заставить его снова видеть в себе врача-физиотерапевта, а не любовницу. Необходимо принять жесткие меры.
Часом позже она вошла в его комнату. Он бросал баскетбольный мяч в корзину, которую Пит закрепил на стене.
— Хватит игр. Этим займешься в свободное время. Следующие полтора часа принадлежат мне.
Она включила стереосистему. Голос Уитни Хьюстон слился с хором.
— Что с тобой? — поинтересовался Адам. — Начались месячные?
Лайла, возмущенная его хамством, медленно обернулась.
— Это ведь вас не касается, не так ли, мистер Кэйвано?
— Или твое плохое настроение связано с сексуальной недостаточностью?
— Я не собираюсь реагировать на твои выпады.
— Не получится. Так же, как и забыть вчерашнее. А где мой венок?
— В холодильнике у меня в комнате.
— Почему не на шее?
— Не говори глупостей. Не могу же я работать с венком на шее.
— А когда ты его наденешь?
— Не знаю.
— Сегодня к обеду?
Пора расставить все точки над «i».
— Послушай, Адам. В последнее время мы слишком много бываем вместе. Врач может быть наставником, иногда доверенным лицом, но никогда…
— Любовницей?
— Я вовсе не это хотела сказать.