— Ну так как, — продолжал он, оглядывая меня с головы до ног, словно я был ленивым рекрутом, вытащенным из постели и едва волочившим ноги перед предстоявшим маршем, — вы готовы или нет?
Задетый такой грубостью, Экон, подбоченясь, сердито смотрел на незнакомца. Муммий откинул голову и нетерпеливо фыркнул.
— Экон, — попросил я, — принеси мне, пожалуйста, кружку вина. Если можно, подогретого. Посмотри, есть ли еще горячие угли на кухне. Кружку и для вас, Марк Муммий? — Мой гость нахмурился и отрицательно качнул головой, как служака-легионер на часах. — Может быть, совсем немного теплого вина? О, я настаиваю, Марк Муммий. Ночь холодная. Прошу в мой кабинет. Сюда, пожалуйста, — и присаживайтесь. Итак, Марк Муммий, как я понимаю, вы пришли предложить мне работу.
В ярко освещенном кабинете Муммий выглядел обессиленным и усталым, как если бы не высыпался несколько дней. Тем не менее он был сильно возбужден, беспокойно ерзал в кресле и настороженно пялил глаза. Не усидев на месте, он вскочил и принялся ходить по кабинету, а когда Экон принес ему подогретого вина, наотрез от него отказался. Так долго простоявший на посту солдат отказывается устроиться поудобнее, опасаясь уснуть.
— Да, — ответил он наконец, — меня послали сказать вам, что вас вызывают…
— Вызывают — меня? Сыщика Гордиана никто не может вызывать. Я свободный гражданин, а не чей-то раб и не вольноотпущенник, и Рим все еще остается Республикой, как это ни удивительно. Другие граждане приходят ко мне для консультации или когда нуждаются в моих услугах. И при этом честные люди обычно приходят при свете дня.
У Муммия был такой вид, точно он с трудом сдерживал раздражение.
— Это смешно, — заговорил он. — Вам, разумеется, заплатят, если уж это вас так беспокоит. Я уполномочен предложить вам в пять раз больше вашего обычного дневного заработка, с учетом неудобств и… поездки, — осторожно заметил он. — Пятикратная гарантированная плата плюс квартирные и суточные.
Его последние слова привлекли все мое внимание. Уголком глаз я увидел, как Экон поднял бровь, советуя мне быть практичным — улица учит детей искусно торговаться.
— Очень щедро, Марк Муммий, очень щедро, — заметил я. — Разумеется, вы можете не знать, что с прошлого месяца я повысил свои расценки. Цены в Риме стремительно растут, с тех пор как непобедимый Спартак неистовствует по всем провинциям, насаждая настоящий хаос…
— Непобедимый? — Муммий казался лично оскорбленным. — Спартак непобедимый? Что ж, посмотрим, ждать осталось недолго.
— Я имею в виду, что он непобедим для римской армии. Спартаковцы разбили все посланные против них части и даже прогнали двух римских консулов, которые теперь с позором возвращаются восвояси. Я полагаю, что когда Помпей…