Они вышли из гостиницы, решив прогуляться до городища Воронич. На асфальте под фонарем лежал первый желтый лист. Быстро темнело. Было полчаса ходу, вначале дорога шла по шоссе, потом по тропинке в поле, часть пути почти отвесно взбирались в гору по дощатым ступенькам, в полной тьме, с фонариком, отмахиваясь от комаров. Наташа боялась темноты и, прогоняя страхи, обсуждала подробности романа Пушкина с Керн.
— Но не могли же они сделать ЭТО в аллее!
— Почему?
— Там комары — звери… А на могилу Пушкина сходим в последний день. Попрощаемся, нарвем цветов. В музей надо попасть во что бы то ни стало. Неизвестно, будем ли еще в этих краях. Может быть, никогда. Нужно воспользоваться случаем.
Авилов так привык к ее постоянному журчанию, что ему становилось не по себе, когда она смолкала. Ближе к Вороничу они увидели вспышки фонариков, стали слышны голоса. На холме были люди, они держались отстраненно, кивали, не вступая в разговоры. К Наташе подошла девушка, воздушная, как одуванчик.
— Привет, ты завтра зайдешь? Я отложила тебе ту книгу.
— Зайду. — Наташа отступила и прижалась к нему. Авилову захотелось спросить: «Она к тебе пристает?» Еще не хватало соперничать с девушками. Лесбиянок он видел, но не таких нагло-прелестных, с чистым мальчишечьим лицом. На холме задувало, по небу мчались тучи, время от времени луна показывала кривое изрытое лицо. «Опять он здесь, — пробурчала Наташа, — этот Спивак», — и кивнула на человека в белом, с которым они завтракали в кафе.
— Ты его знаешь? — удивился Авилов.
— Все его знают. Депутат Госдумы. Редкий вид экзотической жабы. — Наташа передернулась. — Детей любит, маленьких девочек. Зачем заявился, спрашивается? Все загадили и бегают, как ужаленные, по монастырям и церквям, грехи замаливают…. Про бильярдные шары узнал, что украли, от счастья чуть не лопнул, что не один он такая гадина. Маленький жирный мерзавец… — Авилов погладил ее по спине, успокаивая. Она продолжала нервно сопеть и возмущенно оглядываться.
— Гена, сходи-ка туда, — скомандовала худая рыжеволосая женщина и показала на бревенчатое строение. Нам тут пообещали призрак. Там должны быть приспособления. Что-нибудь для освещения сцены.
— Дура, — тихо произнес из темноты женский голос. — Умозаключенная. — Авилов, заинтересовавшись, невежливо навел луч фонаря, чтобы посмотреть, кому принадлежит этот чудесный голос. Женщина лет сорока, не смутившись, спросила: «У вас не найдется зажигалки?»
— Конечно, — поднеся огонь, он увидел синие глаза. Явный перебор по красивым женщинам. Зато рыжая отдувается за всех. Редкая мартышка.