— Ты сама ушла, так что — да, я ничего не понял.
Эйвери даже не знала, чего ей сейчас больше хочется. То ли заплакать, то ли врезать ему изо всех сил.
— Не важно, забудь о моих словах и вызови вертолет. Мне пора домой.
— А домой ты полетишь в моей рубашке?
— Я еще успею переодеться.
— Не стоит, я все равно тебя никуда не отпущу, — уверенно заявил Мал.
Хотя чего еще ждать после того, как она всю ночь проспала в его объятиях?
— Это не тебе решать. А я не собираюсь дважды совершать одну и ту же ошибку. — Но разве она ее уже не совершила? Эйвери чувствовала, как начинают кровоточить так до конца и не зажившие на ее сердце раны. Что ж, поделом ей, ведь она сама во всем виновата.
— Снова пытаешься убедить себя, что нам плохо вместе?
— Ты действительно ничего не понимаешь? — Эйвери прошлась по комнате, не в силах унять дрожь в коленях. — Мал, мы все это уже проходили, а когда мы расстались, мне было так плохо, что… Я была разбитой, беспомощной и до отвращения жалкой… Просто не верится, что я это сказала. — Эйвери отвернулась и закрыла лицо руками. — Хватит, прошу тебя. Прошлую ночь уже не исправить, но не требуй от меня большего.
Но она опоздала. Обнаженный, Мал уже стоял рядом с ней.
— Ты была разбита? И когда же это было? Каждый раз, когда я тебя встречал, ты являла собой настоящий образец целостности, непреклонности и равнодушия.
— А что мне еще оставалось? — Эйвери устало опустила руки и даже не пыталась следить за своим голосом. — Я тебе отдалась, а ты так со мной поступил…
— Отдалась мне?
— Да. Ты — первый, кому я подарила свое сердце, а ты порезал его на мелкие кусочки и бросил толпе на съедение.
После этих слов повисла мертвая тишина. Эйвери ждала, что он хоть что-то ответит, но вместо этого Мал лишь слегка побледнел и молча на нее уставился.
— Но ты сама от меня ушла, — наконец выдавил он.
— Да, а через две недели ты уже обручился с Калилой. Фотографии вашей счастливой парочки заполнили Интернет, а весь мир, затаив дыхание, наблюдал за мной, мечтая увидеть, как я сломаюсь и паду на колени. Ты понимаешь? Весь мир. И каждое утро я просыпалась с мыслью, что мне нужно снова вставать и с каменным лицом идти к людям, которым хочется насладиться моей слабостью.
— Эйвери, — с потрясенным видом прошептал Мал.
— И чтобы добить, ты попросил меня устроить свою свадьбу. — Она так долго все держала в себе, что сейчас уже просто не могла остановиться. — Ты не оставил мне выбора, я не могла отказаться, и мне пришлось улыбнуться и сказать, что я с радостью возьмусь за работу. — Она буквально захлебывалась словами, даже не пытаясь сдерживать катившиеся по щекам слезы. — Как ты мог так со мной поступить? Ты не просто унизил меня перед всем миром, но и сделал невероятно больно. Как ты мог?