- А завтра он улетит из моей жизни и никогда не вернется. И будет пребывать в своем вечном подвиге. Как Одиссей. Только тот был попроворнее. А, черт. Дай-ка ещё виски.
- Одиссей? А он в какой авиакомпании работает?
- Жучок необразованный. Дай мне виски.
Она протянула мне стакан, я налил ей. Мы сидели рядом, опираясь на туалетный столик.
- Смотри, я вернусь, - сказал я.
- Да? Он говорит, чтобы я блюла себя для него, он вернется, когда окрепнет. - И сделала большой глоток.
- Мой день - это пятница. Можем назначить свидание.
- В Рио-де-Жанейро, конечно.
- Конечно, - я добавил себе еще.
Бутылка сдавала на глазах. И номер перестал казался слишком хорошим.
- И мне, - попросила она и протянула стакан. Я налил ей, и виски большей частью попала в стакан. Она отпила, потом произнесла серьезно: - А я могла бы прийти на то свидание.
- Я буду там.
Она взглянула мне в глаза.
- Будешь?
- Буду. В Рио. Мне надо заехать в пару мест, но я буду там.
- Да. - Она кивнула. - Думаю, что будешь. Положим, и я буду. В пятницу, значит?
Мы сидели лицом к лицу. Я поставил свой стакан, почти что не расплескав. Она тихо промолвила:
- Думаю, что я буду там.
Мы крепко прижались друг к другу, испытывая взаимное желание, но больше того мы хотели знать, что можем дать друг другу потом. Рио был идеей, видением, предлогом. Но реальностью.
- Спокойной ночи, Джек, - с улыбкой сказал она.
Я поцеловал её и направился в сторону двери, более или менее благополучно миновал её и пошел по коридору к выходу. Ступеньки показались мне обманчиво легким препятствием, но я его взял благополучно.
Ночь была темной, мрачной и тихой, и только гул отдаленного колокола, казалось, звучит на одной ноте где-то вдали.
Я проснулся оттого, что кто-то хочет сорвать дверь с петель. Было ещё темно, и я ещё далеко не выспался. Я спустил ноги на пол, потом водрузил на них всего остального себя и неверным шагом пошел на шум. Я зажег свет и отпер запор, и только потом подумал вернуться за "береттой".
В комнату ворвался Кен.
- Давай, одевай брюки, - сказал он первым делом. - Мы летим.
Я уставился на него сквозь туман, окутывавший мои глаза. На Кене был опять его любимый замшевый пиджак. Кен выглядел серьезным и несколько взбудораженным.
Он нетерпеливо сообщил:
- Этот твой замечательный дружок, Роджерс. Наваб нанял его, и они уже вылетели на остров на "Даке".
27
Было около четырех часов утра. Откуда-то из-под заднего сиденья "крайслера", изнутри его, доносилась игра известного джаз-квартета, колдующего над психоанализом "Звездной пыли". Если бы не это, то ночью на заднем сиденье большого автомобиля очень уютно. Фары выхватывали из темноты каменные домики и песок за обочиной дороги, но я на это не обращал внимания. Я был надежно закутан в металл автомобиля, тепло и темноту.