— Первый этап. Это подготовка и проведение собственно самой силовой разведки. Разминирование, выдвижение штурмовых отрядов. Артналет. Зачистка коридора. Его удержание. Здесь же захват в плен русских. Перенос артобстрела на глубину не менее батальона.
Второй этап. Скрытый прорыв штурмовых танков Т-34, в количестве не больше взвода. Два возьмем у нас в дивизии, я видел их. Остальные – в других частях. Знаю, что они используются в войсках, особенно против партизан. Несколько человек из русских включим в экипажи, кто проверен в деле. Рейд должен быть внезапным и глубоким, без ввязывания в бой. Дальше изучение ситуации на месте. Захват офицеров штаба, возможно, карт.
Третий этап. Это возвращение назад. Коридор должен быть обеспечен по команде, но уже в другом месте.
Генерал слушал молодого офицера внимательно, не перебивая. Но с каждой фразой его серые, восхищенные Францем глаза тускнели, а лицо приобретало мрачный дымчато-серый оттенок. Он понимал наивность и утопичность этой операции.
— Всю ответственность проведения операции возлагаю на себя. Я и поведу танки в рейд, — закончил излагать свой план Ольбрихт.
— Нет, это невозможно! — запротестовал сразу Вейдлинг. — Подчеркиваю еще раз, это верная смерть. Вас же русские уничтожат сразу же в начале второго этапа. Нет, Франц, я не согласен.
— Дядя Гельмут! Как же вы быстро забыли наши глубокие рейды 41 года. Где ваш патриотизм!
— Сейчас не 41 год! — резко парировал генерал. — Это авантюра!
— Дядя Гельмут! Риск оправдан. Даже если мы не вернемся, сведения, которые передадим, будут бесценны. Я подчеркиваю, операция возможна при серьезной подготовке. Нужна ваша организационная помощь, а также помощь командующего армией для согласования действий с соседями.
Прорыв нужно предположительно делать здесь. На стыках соединений, даже объединений, — Ольбрихт подошел к настенной карте командира корпуса и показал карандашом. — Выход из рейда здесь. Я знаю эту местность. Тогда наш 24-й моторизованный корпус прошелся как триумфатор от Днепра до Смоленска. Тем более мы будем продвигаться на русских танках с их звездами, не вступая в сражения.
Выслушивая последние аргументы Франца Вейндлих, вновь залюбовался им. Ему нравились его дерзость, убежденность и прямота. И в эту минуту он подумал:
"А почему бы и нет. Если все сложится благополучно, то какая козырная карта может быть в его руках. Ею будет бит этот выскочка фельдмаршал Модель. К нам подтянут танковые, артиллерийские дивизии и еще посмотрим, чья сторона возьмет", — генерал прикрыл глаза. Ему представились новые победы и новые награды Фюрера. "Этого мальчика я, пожалуй, поддержу. То, что он обратился ко мне, а не напрямую по подчиненности в штаб армии Харпе – это правильно. Только я смогу понять его порыв и оценить по достоинству его командирские возможности. Тем более, что Йозеф дал мне указание провести силовую разведку с использованием его резерва. Командир 20-й дивизии генерал танковых войск фон Кессель возражать не будет. Одно только «но»… — Вейдлинг настороженно посмотрел на Франца: