— Вера, ты куда? Остановись! Там германцы, — слабым голосом, полным отчаяния, простонала Хадора.
Но девушка не оглядываясь, быстро скрылась за сараем хаты. Бабке только и оставалось, что перекреститься и вдогонку прошептать: — Господи! Помоги и сохрани!
Вера легко и беспечно бежала мимо небольших земельных участков, на которых как никогда уродились хлеб, бульба и нехитрые овощные культуры. Но она этого не замечала. Она совершенно не боялась, что ее могут увидеть немцы, которые несколько часов хозяйничали в Поляниновичах и уже добрались сюда в Заболотное и что они могут ее убить. Она бежала, иногда спотыкалась, разбивая пальцы босых ног, но не чувствовала боли. Ее гнала цель – помочь матери. Сердце подсказывало, что с родными, что-то случилась.
Вот и хата Абрамихи. Из открытых окон во все стороны разносился гогот солдат и звуки бравурного немецкого марша. С улицы змейкой, через плотную листву лип, пробивался дымок полевой кухни. Готовился обед. Во дворе кто-то умело разделывал заколотого поросенка.
— Дождалась защитников, — непроизвольно вырвалось из запекшихся губ девушки. Но тут, же мимолетный сарказм оборвался, она, запыхавшись, вбежала на свой огород. Сочная зелень петрушки, моркови, красноватые листья свеклы и оформившаяся белокочанная капуста радостно приветствовали ее. Но идиллическая красота урожая ей показалась в эту минуту неуместной и дикой. Напоминание о разговоре с матерью, о поступлении в Щукинское училище теперь выглядело до отвращения нелепым. Разрушены планы, разрушены мечты, разрушена вся жизнь.
— Мама! — вновь позвала она мать. Голос Веры был уже более твердым и уверенным. В ответ послышалось жалобное мычание Полинушки. Сразу кто-то по-немецки за воротами крикнул:— Хальт!
Но Веру этот окрик не остановил. Тревога за мать, за младших сестер – вот что главное было теперь. И она должна им помочь.
Когда в Поляниновичах появились немцы и убежал Миша, она тоже ушла из дому. Ушла к бабке Хадоре, тетки матери, которая жила на краю села в старой полуразвалившейся хате. Мысль была проста. Немцы если и начнут заниматься грабежом, то пойдут в хорошие лучшие дома. Что им взять у старой Хадоры? Их же дом был большим, просторным – пятистенком, сложенным с душой и по уму. Он конечно привлечет внимание 'новых хозяев'. А как немцы отнесутся к молодежи, оставшейся в зоне оккупации, она еще не знала. Поэтому и приняла решение пока прятаться. Ее предположение оправдалось. Немцы не появились в покосившейся избе бабки Хадоры.
Повторный и притом более грозный "Halt!" Веру не остановил. Она решительно забежала на крыльцо родительского дома, и резко дернула на себя дверь. И в одно мгновение с разбегу в полумраке наскочила на кого-то чужого и сильного. Сбить чужака с ног она не могла, так как тот был высоким и крепко сложенным и сам спешил на выход, услышав крик.