— Ну что ж, сестра Мэри, и к чему же мы пришли? Как раз к тому, с чего начинали. Как вы могли так поступить со мной? С сестрой Кларой? С Церковью? Неужели вы думаете, что Церкви пойдет на пользу…
Так значит, она все же на Земле, но окно выходило (разве тут раньше были такие большие окна?) окно выходило на Сумерки, город стрибов.
— Сестра Клара возложила на вас определенное поручение. У вас были обязательства. Вы поклялись в послушании, сестра Мэри, но вы…
— В первую очередь я послушна Богу, — прервала его сестра Мэри.
— Богу? Что, разве Бог лично велел вам объединять проституток в профсоюз вместо того, чтобы чистить приходскую кухню? Вы что, персонально общаетесь с Богом? Да как вы осмелились? Это Церкви дано решать, что есть воля Божья, но не вам, сестра Мэри. Да вы ведь даже не уверены в том, что верите в Бога, разве не так?
Сестра Мэри вскочила.
— Это неправда! Все совершенно не так! Да и потом, я верю, что эти проститутки не совсем пропащие. Я верю, что и в них есть частица Бога.
— Дерьмо собачье, — ответил, совершенно нетипично для себя, отец Бреннер. — Вы верите в ничто, сестра Мэри. В Нуль. В Пустоту. Вот в чем истинная, вот-те-крест, святая правда. Вы это знаете. И я знаю.
— Нет, нет! — воскликнула сестра Мэри. — Это неправда. Я верю в любовь… я люблю… люблю…
— Никого вы не любите, — ответил отец Бреннер, — вот почему вы с головой ушли в работу и в благотворительность. Потому что в действительности вы никого не любите, просто не знаете, как это делается и стыдитесь этого, вот и стараетесь изо всех сил.
— Нет, нет, — сестре Мэри снилось, что она плачет и она на самом деле стонала и всхлипывала.
Внезапно отец Бреннер соскочил с места и, схватив ее за плечи (отец Бреннер?) цепкими, точно стальные клещи, пальцами, потащил ее, рыдающую, к окну.
— Вот. Видишь это? Вот во что ты веришь! В Тили, а не в Бога! Дешевые чудеса, вот что тебе нужно, а не любовь! Хочешь узнать о Боге? Спроси Тили, а не Церковь! Хочешь исцелить все скорби мира? Проси Тили, а не Бога! Уж они решат твои проблемы, так или иначе! Может, результаты тебе не понравятся, ну что ж, нет в мире совершенства! Или, все же, есть?
Теперь она могла видеть Тили, парящих над Сумерками, свечкой взмывающих к окну, мерцающих в темноте, руки простерты точно для объятия (или распятия?).
— Почему бы тебе не пасть на колени, как эти бедные стрибы, и не поклониться чертовым трюкачам Тили?
— Погодите минутку, отец Бреннер, что вы делаете тут, на Анубисе? Вы же не должны тут находиться, вы должны быть дома, на Земле! Это просто сон. А во сне вы не можете причинить мне боль, потому что во сне все нереально, даже Бог!