Приглядевшись к жениху, она спросила:
— Малыш! Скажи-ка, кто это тебе дал по голове? Еще и фонарь серьезный на подходе!
— Мой отец… — завел Малькольм и прикрыл рукой рот, чтобы показать, что он не продолжит фразы.
Мельба поднесла пальцы к голове мальчика и увидела, что ее пальцы смочила хорошо известная жидкость, которая от ее прикосновения начала стекать по лбу и лицу Малькольма, как весенний ручеек.
Мельба быстро остановила поток салфеткой, которую она взяла с пустого ближнего стола.
— Выпей, малыш, — сказала она, — это чудесно помогает от порезов, синяков и любых ссадин.
— Может, моего отца никогда не было, — заметил Малькольм. Его речь была сейчас похожа на Мельбину.
— Кто знает, кого не было, а кто был? — ответила она, но без прежней веселости. — Ты расслабься, малыш. Забудь все, что случилось в туалете, и пей. Знаешь, как говорят, что-то стало холодать… Пей давай.
Когда Малькольм проснулся следующим утром, его волосы стали белоснежно седыми, кроме тех мест, которые кровь расцветила устрашающим малиновым: седее даже, чем волосы его отца, как он заметил Мельбе в кровати.
— Ты выглядишь просто грандиозно, — сказала Мельба, — не говоря о том, что это какое-то дурацкое чудо. Боже, ты прекрасный. Я хочу оставаться в постели и смотреть и смотреть на тебя. Боже, ты седой, малыш.
— Так со мной все в порядке, Мельба? — спросил Малькольм, и его голос опять прозвучал как чужой.
— Ты никогда еще не выглядел лучше, малыш, — уверила его Мельба. — Дай мама поцелует своего седого ангелочка.
Мельба поцеловала его в новые волосы.
Потом, развязав верх пижамы Малькольма, она начала целовать его в грудь.
Он хотел ответить на ее комплимент, поцеловать ее в волосы, но его голова болела слишком сильно.
— Седые волосы так идут твоей розовой коже, — отметила Мельба. — Ты выглядишь одновременно темным и светлым.
— Мельба, дорогая, попроси принести кофе. Ты меня возбуждаешь, как всегда, но у меня слишком кружится голова, чтобы заниматься любовью.
— Я пошлю за кофе, — сказала Мельба, все еще под впечатлением. — И я сегодня буду только заниматься любовью. Не говори мне ничего. Зачем же я тебя купила, малыш?
Она снова поцеловала его в грудь.
— Отвечай мне, — потребовала она, — зачем я тебя купила?
— Ты меня купила? — простонал Малькольм под ее ласками.
— Со всеми потрохами, — ответила Мельба, оставляя мокрый поцелуй. — Ммм… Настоящие сливы. Еще и седина!
Позднее, попивая кофе, она вышагивала по комнате и время от времени поглядывала на Малькольма, который оставался в постели, тихий и смирный. Она отыгрывала новый репертуар и спела одну из любимых песен, специально для Малькольма: