— Но почему я должна покинуть ваш дом, если вы меня любите? — говорила мадам Жерар Джерому Брейсу на следующий день, лежа в самой просторной кровати в доме, куда ее принесли — с большим трудом и дважды уронив по дороге — Малькольм и Кермит.
Мадам Жерар прижимала руку к шишке, которую ей наставила Элоиза, и к глазу, чернейшему из всех, какие Джерому приходилось видеть за всю свою нерядовую карьеру.
Мадам Жерар была горда тем, что Джером оценил ее шишку, но скоро возобновила жалобы на обращение с ней — не столько на «жестокость» Элоизы (напротив, мадам Жерар восхитило дерзкое нападение художницы) — сколько на настойчивое требование Джерома, чтобы она покинула дом.
Мадам Жерар отрицала, что Джером все еще любит ее.
— Мы вас любим, мадам Жерар. Вы даже не знаете, насколько.
— Моя мать говорила мне ту же фразу. Именно она и погубила мою жизнь своей неразборчивой привязанностью.
— Я люблю вас, мадам Жерар, — произнес Джером и взял ее маленькую руку.
— Но все равно велите уйти из этого дома, — она покачала головой.
— Только потому, что мы любим вас.
— Как вы не понимаете, что требуете отказаться от того единственного, чего мне хочется больше всего в жизни, — противилась мадам Жерар.
Джером наблюдал за ней.
— Ведь я сейчас с теми, кого люблю, — продолжила мадам Жерар. — Крошка Кермит, — она внезапно сбилась на детское сюсюканье, — Малькольм, Элоиза, Джордж Лидс и музыканты, и вы такой чудесный. — Она протянула к нему руки, и Джером снова медленно поцеловал ее, на этот раз в волосы.
— Это же не значит, — Джером присел на кровать рядом с ней, — что вы не сможете когда-нибудь навестить нас.
— Значит, — ответила она. — Именно, что значит, и вам это известно.
— Мадам Жерар, немного благоразумия, пожалуйста.
— Я должна остаться, потому что здесь моя любовь.
— Если вы останетесь, то любви убудет и сильно! — предупредил мужчина.
Она метнула быстрый взгляд и прошептала ему на ухо:
— Я буду паинькой, ради вас.
— Вы никогда в жизни не были паинькой, мадам Жерар. Вся ваша жизнь посвящена тому, чтобы вести себя плохо. И вас любят за это качество: вы не способны быть паинькой.
— Не способна? — спросила она с лукавством и патокой в голосе.
— НЕ СПОСОБНЫ, — повторил ей Джером.
— Но на этот раз я сумею. Я прикажу себе.
— Мадам Жерар, вспомните, кто ваш собеседник.
— Джером-взломщик, — ответила она, безнадежно оценивая свое положение.
— Как грубо изъясняются люди с положением, — заметил Джером. — Сопереживание встречаешь только среди униженных.