— Да, так положено, — объяснил Малькольм, воображая, что его слова прозвучат как речь современника.
— Не надо! — предупредил его Гас, — Не надо меня сэрить.
Не сказав больше ни слова, Гас сел на бордюр и начал издавать звуки, которые очень походили на всхлипы.
— Не могу забыть эту суку гребаную! — сказал он.
— Кого? — Малькольм стал утешать его и положил руку Гасу на рукав.
— Кого, он спрашивает, кого? — и голос Гаса опять сорвался в фальцет. — Он меня спрашивает, кого, — Гас покачал головой, словно говорил со своими ботинками. — Мельба у меня в крови, — вздохнул он. — Это вроде малярии, ничего с ней не сделать…
Гас начал понемногу остывать. Потом, медленно поднимаясь, он сказал:
— Пойдем, Малько, надо и это перенести. Я б себе правую руку отрезал за нее, и я ей сделаю из тебя мужа или лопну… Ты мне теперь во всем доверяй.
Малькольм кивнул.
Пройдя еще несколько кварталов, Гас сказал, что он не большой ходок и опять хочет отдохнуть, и они сели на бордюр.
— Посмотри на эти деньги, мне их Мельба дала, чтоб тебя взрослить, — сказал Гас, вытягивая сверток банкнот. — Вот эта купюра у моего большого пальца, это тысяча долларов.
Малькольм мельком взглянул на купюру.
— Ты не впечатлен, — заметил мотоциклист. — Надеюсь, она не потратится впустую на эту свадьбу с тобой.
Немного дальше по улице, переливаясь и жонглируя огнями как в ярко освещенном калейдоскопе, сверкал знак:
РОБИНОЛТЕ — «ДВОРЕЦ ТАТУ»
Малькольм прочел слова.
— В таком месте точно повзрослеешь, — иронично сказал Гас.
Малькольм провозгласил:
— У моего отца была татуировка, и он часто говорил мне, — в горячке мальчик попал слюной в лицо Гасу, за что немедленно извинился, — отец говорил мне: однажды, сын, и ты сделаешь татуировку.
Гас отвернулся с отвращением и усталостью.
— У вас, кстати, нет татуировок? — спросил Малькольм скорее для того, чтобы прервать давящую тишину, чем ради ответа.
Гас посмотрел на него с сожалением.
— Всю мою жизнь женщины восхищались моей грудью, руками и вообще всем телом, — начал Гас. — Зачем мне себя иголками или портить картинками?
— Ну уж одна-две татуировки для свадьбы дело… ну, обычное, — выступил Малькольм, сглотнув. Он удивленно подумал, где он мог слышать то, что сейчас сказал.
Гас немедленно ответил:
— Но я был женат! Три раза!
— Сделайте татуировку вместе со мной, — предложил Малькольм, не зная, что подтолкнуло его произнести эти слова.
— Знаешь, какой ты? — спросил Гас со странным добродушием и теплом. — Ты убедительный, вот какой.
— Так вы согласны? — прокричал Малькольм с растущим энтузиазмом.