Берта кивнула и вопросительно взглянула на Элси Бранд. Элси почти незаметно кивнула в ответ.
– Входите, – пригласила Берта и проводила посетительницу в кабинет. – Вы сообщили моей секретарше ваше имя и адрес?
– Нет.
– В офисе заведен такой порядок.
– Я понимаю.
– Так что же? – спросила Берта.
– Мое имя и адрес я сообщу позже. Сначала мне хотелось узнать, есть ли у вас время, чтобы заняться определенным делом?
– Делом какого рода?
– Вы работаете на мистера Белдера?
– Я выполняю для него работу.
– Есть ли незаконченное дело, над которым вы сейчас работаете?
Берта нахмурилась:
– Я думаю, что могу не отвечать на этот вопрос. Вы хотите, чтобы я сделала что-то против интересов мистера Белдера?
– Нет. Одну только вещь, которая будет иметь для него очень большое значение.
– Тогда для чего эти вопросы?
– Миссис Белдер может это не понравиться.
– Миссис Белдер никоим образом не влияет на мою жизнь.
– Думаю, миссис Кул, вы человек, который мне нужен.
Берта спокойно сидела и ждала дальнейших объяснений.
– Мистер Белдер, конечно, рассказал вам о семье… о миссис Голдринг и Карлотте.
Берта быстро и утвердительно кивнула.
– Вы с ними встречались?
– Да, встречалась.
Черные глаза женщины впились в глаза Берты Кул. Даже сквозь сетку вуали Берта могла видеть, как в них отражается свет, льющийся из окна, словно глаза были отполированными кусочками черного гранита.
– Продолжайте, – сказала Берта.
– Я мать Карлотты.
– Ого!
– Теперь вы понимаете, почему мне необходимо держаться в тени до тех пор, пока не буду уверена, что вы сделаете то, что я хочу.
– А что вы хотите?
– Мне бы хотелось, чтобы вы поняли мою позицию.
– Прежде, чем вы займете мое время, – твердо начала Берта, – я хочу, чтобы вы поняли мою.
– В чем она заключается?
– Я работаю за деньги. Для сочувствия я отвожу внерабочее время. Я не могу принести душещипательную историю в банк, написать на обратной стороне свое имя, подать эту ценную бумагу в окошко и таким образом положить на свой счет депозит.
– Не беспокойтесь, миссис Кул.
– Прекрасно, тогда продолжайте.
– Необходимо, чтобы вы поняли мою позицию и причины, лежащие в ее основе.
– Полагаю, – продолжала Берта, – вы хотите рассказать мне о той стремительной личности, ветреном обольстителе, который был отцом Карлотты.
Слабая пародия на улыбку коснулась губ посетительницы.
– Обольстителем была я.
– Вы меня заинтриговали.
– В юности я была необычайно красива. С того времени, как я помню себя, во мне сидел неукротимый бунтарский дух. Я восставала против школьных кабинетов, против правил. Я называла мать лгуньей, когда она пыталась рассказать мне о Санта-Клаусе. Она никогда не объясняла мне, что такое реальная жизнь. К тому времени, когда она сочла, что я достаточно взрослая для серьезных разговоров, я уже могла рассказать ей такие вещи, о которых она никогда не слышала. Постепенно она это поняла. Думаю, я разбила ее сердце.