Когда заработали ударившие фаланге в тыл станковые огнеплюйки, профессор приподнялся на локте и выплюнул измочаленную зубами травинку:
– И не отвлекайся, там без нас справятся.
Барабаш не отвлекался, только изредка вытирал пот со лба рукавом кольчуги. От волнения, наверное. Только спросил, кивая на показавшийся серый камень:
– Если это подземный ход в город, то как-то странно выглядит. Заметил, он на могильную плиту похож?
– Она и есть, – Еремей поднялся, подошёл, осторожно положил руку, нащупывая едва заметные буквы, и повторил: – Да, она.
Матвей озадаченно посмотрел на товарища – осквернителем гробниц ему бывать ещё не приходилось.
– Может, ты без меня? Знаешь, чужие могилы как-то…
– Чужие? – по лицу профессора пробежала лёгкая тень. – Не беспокойся, это моя.
– А-а-а… а в каком смысле?
– В прямом. Когда Эрлиха Белоглазого убили в первый раз…
– Не понял, – Барабаш почесал лопаткой затылок. – Был ещё и второй?
– И даже восьмой. Девятый стал бы последним, но… – Баргузин запнулся и продолжил совсем не в тему: – Великие Перерождения надёжнее – они не кончаются в отличие от жизней. Снимаем крышку!
Матвей ухватился за выемки сбоку, будто специально для того выдолбленные, и дёрнул вверх:
– Какого хрена?
Массивная и тяжёлая на вид плита подалась неожиданно легко, а когда её отпустили, то зависла в воздухе, чуть покачиваясь, как плот на волнах. Еремей пояснил:
– Антигравитация. Ересь, конечно, с точки зрения фундаментальной науки, но кое-что получалось. Ага, на уровне фокусов.
– Слушай, Ерёма, – Барабаш опять почесал лопаткой голову и заглянул в открывшийся тёмный провал, – а чего это тебя в овраге закопали?
– Не меня – Эрлиха Белоглазого.
– Какая разница?
– Тогда – очень большая. В смысле, в то время.
– И всё же?
– Я сам.
– Закопался?
– Нет, сам закопал… тьфу! То есть похоронил. А точнее, сам Эрлих, который был ещё не я и который долго не станет мной.
Матвей округлил глаза:
– Сам-то хоть понял, что сказал?
Профессор хмыкнул и спрыгнул в могилу:
– Спускайся, а то сейчас колдуны обратно побегут, всего кровавыми соплями забрызгают. Или драконы на голову нагадят.
– Их в городе штуки три осталось, не больше.
– Тебе и одного хватит. Идёшь или нет?
– Куда я денусь?
Как Барабаш и ожидал, скелета в могиле не оказалось. Да и откуда ему там взяться, если наглядное подтверждение того, что слухи о смерти Эрлиха Белоглазого несколько преувеличены, больше полугода перед глазами? Профессор и сейчас живее всех живых, что уж там говорить о прошлом! По утверждениям легенд, у древнего злодея, как у кошки, девять жизней, и Еремей только что это подтвердил.