- Значит, Кнут возьмет Мерсию, - сказал Финан, - а потом Восточную Англию и под конец отправится на Уэссекс.
- Так он хочет поступить. По крайней мере, я бы сделал так, будь я на его месте.
- А что делаем мы?
- Вытащим этих ублюдков из дерьма, конечно же.
- С тридцатью шестью воинами?
- Мы с тобой не сможем сделать это в одиночку, - презрительно фыркнул я.
Он засмеялся. Поднимался ветер, толкая корабль вперед. К тому же он переместился к северу, и если бы продолжал меняться в этом направлении, мы смогли бы поднять парус и вытащить на борт весла.
- А что насчет святого Освальда? - спросил Финан.
- А что с ним?
- Этельред и правда пытается снова сложить бедолагу воедино?
Я не был в этом уверен. Этельред был достаточно суеверен, чтобы поверить, что все заявления христиан о магической силе тела святого являются правдой, но чтобы добыть тело, Этельреду пришлось бы отправиться во владения датчан в Нортумбрии.
Насколько я знал, он жаждал начать войну с датчанами Восточной Англии, но рискнет ли он развязать еще одну против лордов Нортумбрии?
Или он полагал, что Кнут не осмелится напасть, пока он держит его жену заложницей? Если он верил в это, то мог бы рискнуть устроить набег на Нортумбрию.
- Скоро мы все узнаем, - заявил я.
Я отдал рулевое весло Финану и предоставил ему вести корабль, а сам осторожно пробрался мимо спящих воинов и тех двадцати, что сидели на веслах, в освещаемом звездами мраке. Я подошел к носу, положил руку на голову дракона и взглянул вперед.
Я любил стоять на носу корабля, и в ту ночь море было залито отраженным светом звезд, но куда вел этот сияющий на темной воде путь?
Я всматривался в искрящееся и переливающееся море и слушал, как волны разбиваются и вскипают у бортов Полуночника, когда он вздымается и ныряет по небольшим волнам.
Ветер переменился и теперь нес нас на юг, но у меня не было точного представления о том, куда я хочу направиться, и я не стал окликать Финана, чтобы попросить сменить курс. Я просто позволил кораблю следовать по этому сияющему пути на залитом звездным светом море.
- А что будет со мной?
Это была Ингульфрид. Я не слышал, как она поднялась, но повернулся и увидел обрамленное капюшоном плаща Элфрика бледное лицо.
- Что будет с тобой? - повторил я. - Ты отправишься со своим сыном домой, конечно, когда твой муж заплатит выкуп.
- А что будет со мной дома?
Я уже готов был ответить, что не моя забота, что случится с ней в Беббанбурге, но потом понял, почему она задала этот вопрос, да еще с такой горечью.
- Ничего, - сказал я, зная, что это ложь.