Все играющие держали себя спокойно, кроме Пашки. Ремесленник начал волноваться еще до игры, а сейчас на него было неприятно смотреть. Закусив губы, с лихорадочно горевшими глазами, бледный, дрожащими пальцами брал он карты. Выиграв, краснел и криво улыбался. Проиграв, бледнел и начинал пересчитывать деньги.
Наблюдая за играющими, Миша начал замечать, что длинноногий вор, по кличке Перец, мало интересовался своей игрой. Он переживал больше за других, мучительно завидуя тем, кто выигрывал, а так как каждый раз кто-нибудь обязательно выигрывал, то Перец страдал от зависти беспрерывно.
Игра разгоралась. Ставки делались все крупнее. Пришла опять очередь Пашки.
– Ну как? – спросил атаман.
– А сколько там?
– Сотня.
– Давай на все!
Брюнет широким жестом начал выбрасывать карты.
Миша почувствовал вдруг, как его охватило волнение. Ему захотелось, чтобы выиграл этот жалкий, больной от азарта, белокурый парнишка-ремесленник.
– Сейчас я задумал насчет тебя, – сказал Брюнет, обращаясь к Мише. – Если я выиграю, то, значит, так, а если проиграю, то наоборот.
– А что значит «так»? – спросил Перец, кусая ногти.
– Не твое дело.
Брюнет открыл карты. Пашка показал свои. Миша облегченно вздохнул.
– Что-то мне не везет, – сказал атаман, передавая карты Мише, но тот передвинул колоду дальше.
– Я так крупно не играю, – сказал он.
Пашка поставил выигранные у атамана сто рублей и раздал карты. Когда он закончил первый круг, в игре оказалось восемьсот рублей.
– Вот везет! – сказал с завистью Перец.
Пашка перетасовал карты, раздал и уже ничего не соображал от волнения. Ему продолжало везти. Во втором круге только Чинарик выиграла пятьдесят рублей. И когда Пашка закончил весь круг, на столе было больше двух тысяч рублей. Он, не считая, совал их в карман. Теперь на него было противно и страшно смотреть. Казалось, что еще немного – и он сойдет с ума.
Игра началась еще крупнее и азартнее. Посторонние разговоры прекратились. Мише стало душно в этой гнилой атмосфере. Хотелось на воздух, на широкий простор Невы. Но он усилием воли подавил в себе желание уйти и снова начал наблюдать, прислушиваясь к замечаниям воров. Он понял, что для Пашки деньги потеряли всякую ценность. С легким сердцем вытаскивал тот из кармана крупные бумажки, считая их на штуки. И, словно в отместку за это, счастье ему изменило. Когда снова дошла до него очередь раздавать карты, в кармане нашлось только полтораста рублей. Пашка бросил их на стол и добавил к ним еще двести, отложенные зачем-то в боковой карман. И на этот раз он опять проиграл. Больше денег не было. Пашка нагнулся к Кренделю и шепнул: