– Шура, одолжи.
– Уже продулся? – удивился тот и отсчитал ему пятьсот рублей.
Эти деньги Пашка проиграл за десять минут и снова попросил Кренделя, но тот отказал.
– Ты опять зарываешься, – тихо сказал он.
– Пашка, у тебя денег нет? – спросил атаман, видя, что тот шепчется с соседом. – Возьми у меня.
Пока атаман отсчитывал деньги, Миша решил, что нужно уходить. Еще немного – и воры, что называется, «разденут» этого простака. Невыносимо было сидеть в этой накуренной комнате, среди подвыпившей компании воров. Противно смотреть на искаженные азартом лица. Мишу начало мутить от отвращения.
Было уже около десяти часов, и он сделал вид, что спохватился.
– Пора, – сказал он, поднимаясь. – Надо уходить.
– Куда уходить? Сиди.
– Здесь ночевать я не собираюсь.
– Оставайся. Место найдем.
– Нет.
– Сыграл бы, а если у тебя денег нет, я дам, – предложил Брюнет.
– Нет. Я пойду.
Больше уговаривать не стали, и Миша, наспех попрощавшись, вышел в прихожую.
– Мишка, а где тебя искать? – спросил Крендель, выходя за ним, чтобы закрыть дверь.
– Давай сговоримся.
– На рынке я каждый день бываю.
– Ну, там и встретимся.
– А в случае чего, приходи вечером сюда. Мы каждый день собираемся.
В темноте, держась за холодные перила, спустился Миша с лестницы. Выйдя во двор, ступил в лужу и промочил ноги. «Растяпа! Шел сюда, видел эту лужу и вдруг забыл, – подумал он. – Разнервничался… Разведчик называется!»
Выйдя на улицу, Миша глубоко и облегченно вздохнул…
Миша сделал несколько шагов и остановился. Где-то перед собой он услышал приглушенные рыдания.
Глаза еще не привыкли к темноте, и мальчик сразу не мог разобраться, откуда исходит этот плач. Присмотревшись, он наконец заметил у водосточной трубы фигурку какого-то подростка. Закрыв лицо руками, прислонившись к стене, подросток горько всхлипывал.
Миша растерялся. Сам он почти никогда не плакал и по-разному относился к слезам. Когда приходилось встречаться с плачем капризной девочки, у него являлось желание хорошенько поколотить ее. Когда кто-нибудь плакал от физической боли – от ушиба, пореза, – Миша сочувствовал. Были слезы, которые вызывали жалость и желание утешить, помочь. Два раза в своей жизни мальчик видел слезы, которые, как клещи, сжимали сердце. Так плакала дважды мать… И теперь Миша не знал, как поступить.
Рыдания подростка то затихали, то вновь нарастали.
– О чем ты плачешь? – спросил Миша, подходя ближе.
Рыдания прекратились.
– Что у тебя случилось? – снова спросил Миша, трогая фигурку за плечо.
Та резко повернулась к нему и гневно отстранила его руку. Это была худенькая девочка.