Ночь тянулась безобразно долго, казалось, ей не будет конца, как и черной полосе в его жизни. Но вот с гор повеяло свежестью сосновых лесов, легкий ветер принес освежающую прохладу, заставив рассеяться удушливую духоту; лучистые звезды начали меркнуть, гаснуть, и на горизонте медленно посветлело.
Чернота беспросветной ночи плавно уступила место розовому восходу, и первые лучи солнца подсветили горы животворным светом, вознеся благодарственные свечи мирозданию. На небо стремительно выкатился огромный золотой диск, согрев всё вокруг приятным, ещё нежарящим теплом.
Сад и окрестные горы, заросшие густыми лесами, немедля зашевелись, встряхнулись и звонко запели. Казалось, поет каждый кустик, деревце и травинка. На сердце у Ильи тоже полегчало. Густая вуаль уныния, заволакивающая душу последние годы, если и не рассеялась, то стала гораздо легче, тоньше, и ему показалось, что ее без труда можно разорвать, навсегда избавившись от давящего морока.
Душу охватило ожидание неизбежного чуда. Это неестественное чувство заставило его вздрогнуть и к чему-то прислушаться. Издалека, что-то неясно обещая, ему послышался мелодичный голос Лизоньки.
Вскочив, Илья повертел головой, старательно слушая окрестный гомон, но Лизин голос больше не слышался. Решив, что так можно и с ума сойти, он встряхнулся, отгоняя галлюцинации, и пошел в дом готовить завтрак.
Вставшая через час хозяйка была приятно поражена: на кухонном столе уже красовалась зеленая эмалированная кастрюлька с наструганным салатом, сковорода с горячим омлетом и большая белая фарфоровая тарелка с вымытыми фруктами. Вышедший за ней следом Генка в одних трусах, потягиваясь, весело сказал:
— Вот что значит экономия энергии! Если бы я столько сил по ночам не тратил, я бы тоже так мог.
Вспыхнувшая как заря Людмила старательно закуталась в тоненький ситцевый халатик, напрасно пытаясь скрыть следы постельных излишеств. Чтобы не провоцировать мужа на новые откровения, сделала вид, что никаких крамольных слов не прозвучало, и быстро сбежала из кухни под предлогом побудки детей.
Мужчины, понятливо переглянувшись, положили на свои тарелки по изрядной порции пищи и приступили к утренней трапезе. Они уже перешли к десерту, выбрав по большой брызжущей соком желтой груше, когда у соседнего дома остановился грузовик, и из него неуклюже выбрались пошатывающиеся соседки, изрядно вымотанные интенсивными ночными развлечениями.
Геннадий прокомментировал сие явление на редкость меланхолично, поскольку воскрешался к жизни только после полноценного завтрака: