Босс примерно моего роста, упитанности выше средней, так что тянет килограммов на сто десять. У него аккуратно подстриженные усы, аккуратная прическа, рубаха из джинсовой ткани чуть не лопается на пышном, раскормленном торсе.
—У вас есть звероферма в селе Михайловка,— говорю я, вовсе не спрашивая, но констатируя факт.
—Есть,— в голосе директора фирмы «Оникс» слышится недоверие.— «А вы, собственно, кто такой?
Замедленная реакция позволяет секретарше только сейчас заглянуть в дверь, но Гладышев кивком отсылает ее.
—Я, собственно, случайный прохожий, но знаю, что вашу звероферму ограбили несколько дней назад. Сторожам угрожали обрезом. Собак удавили. Очевидно похитили несколько десятков шкурок.
—Откуда у вас эти сведения? — совсем уж недоверчиво спрашивает босс.
—Сведения у меня оттуда — с места событий. Я столкнулся с грабителями недалеко от фермы. И у одного из них отобрал обрез охотничьего ружья. Но это, я думаю, неинтересно. Интересно другое: грабители сели в ожидавший их на шоссе микроавтобус «Ныса» с номером СБВ 13-46 и уехали в направлении города. Это все происходило между микрорайоном Куршино и селом Михайловка. Номер машины вы можете записать. Это облегчит поиски, если захотите их предпринять.
— Какой, вы говорите, номер? — теперь уже тон господина Гладышева бесстрастно деловит, хотя процентов пятьдесят вероятности он оставляет на шизофрению или непонятный авантюризм пришельца. Я повторяю, он записывает на листке плотной мелованной бумаги. Теперь приходит время второй стадии недоверия, базирующейся на тех самых пятидесяти процентах.
— Вы отобрали обрез?
Процентов девяносто вероятности, что он занимался каким-нибудь силовым видом спорта, скорее всего, борьбой. Крупно костный и упитанный господин директор ставит под сомнение мою способность не только отобрать у кого-либо обрез, но и вообще противостоять человеку, чей вес хоть немного превышает пять пудов. Вес господина директора значительно больше и ему очень хочется проверить меня на излом, изгиб, кручение, растяжение и, может быть, даже на срез. Да, он мог заниматься только борьбой.
—Я так понимаю, что вы не верите в историю с обрезом? — спрашиваю я господина Гладышева.
—Нет, почему же...— тянет он. Ему все больше хочется побороться с наглым молодым человеком, неизвестно каким образом проникшим в его роскошный кабинет. Единственным сдерживающим фактором является сомнение Гладышева в моей психической полноценности. Но наконец он отметает и этот последний барьер.
—Вот что,— говорит он, и глаза его блестят. Он вообще порядочный хитрован, как я начинаю понимать.— Вот что: я возьму тот карандаш, как будто это нож, а вы попытайтесь его у меня отобрать.