В комнату вошли медицинский эксперт и ребята из лаборатории. Ливайну и Кроули ничего не оставалось, как ждать и наблюдать за происходящим. Когда они увидели, что эксперт закончил первоначальный осмотр, то оставили Перкинса на попечение Тэннера и вышли переговорить с ним.
Задавал вопросы, как обычно, Кроули.
— Ну как, док? Что это, по-вашему?
— Достаточно простой случай, — сказал эксперт. — На первый взгляд, парня отравили здесь. Почувствован это, он подошел к пишущей машинке, чтобы сообщить, кто убийца, и умер. На кухонном столе нашли использованный стакан и пузырек с лекарством. Мы проверим их, они явно имеют отношение к делу.
— Ухитрился ли он что-нибудь отпечатать перед смертью? — спросил Кроули.
Эксперт покачал головой:
— Ни слова. Бумага в машинке скручена, видно, он очень спешил и все-таки не успел.
— Он зря тратил время, — сказал Кроули, — Малый сразу признался.
— Тот, что остался с полицейским?
— Угу.
— Не кажется ли это странным? — спросил эксперт. — Попробуйте-ка отравить кого-нибудь, а потом выскочить на улицу и признаться первому встречному полисмену.
Кроули пожал плечами:
— Ну вы-то, конечно, не смогли бы.
— Я подготовлю для вас заключение как можно быстрее, — сказал эксперт.
— Благодарю, док. Пошли, Эйб, доставим нашего голубка в гнездышко.
— О’кей, — рассеянно произнес Ливайн.
Он уже почувствовал что-то неладное. Ощущение того, что все здесь далеко не так просто, возникло сразу же, как только он уловил нечто в глазах Перкинса. Это чувство росло с каждой минутой. Но ситуация не становилась яснее.
Они вернулись к Тэннеру и Перкинсу, и Кроули сказал:
— О’кей, Перкинс, давайте прогуляемся.
— Вы собираетесь забрать меня? — спросил Перкинс.
Голос его был полон какого-то странного нетерпения.
— Поторапливайся, — сказал Кроули. Он не считал нужным отвечать на праздные вопросы.
— Хорошо, — ответил Перкинс. И повернулся к Тэннеру: — Не могли бы вы сдать мои книги и пластинки в библиотеку? Они должны быть возвращены сегодня. Все на стуле. И кроме того, в стопке пара пластинок Эла.
— Конечно, — ответил Тэннер. Он пристально и настороженно посмотрел на Перкинса, и Ливайн отметил, что то же ощущение, не дающее покоя ему, видимо, охватило и Тэннера.
— Пойдем, — сказал Кроули нетерпеливо, и Перкинс двинулся к двери.
«Я должен установить истину», — подумал Ливайн.
Как только Кроули и Перкинс покинули квартиру, Ливайн стал рассматривать книги и пластинки, которые Перкинс хотел вернуть в библиотеку. Здесь было два сборника пьес елизаветинской эпохи, «Ежегодник новых искусств» и две книги по криминологии. Пластинки главным образом представляли записи народных песен.