Ливайн нахмурился и подошел к Тэннеру.
— О чем вы говорили с Перкинсом перед нашим приходом? — спросил он.
Вид у Тэннера был озадаченный.
— Об ограниченности мышления преступников, — ответил он. — Здесь что-то нечисто, лейтенант.
— Возможно, вы правы, — согласился Ливайн и последовал за Кроули и Перкинсом.
Все трое сели на переднее сиденье машины, Кроули опять был за рулем, а Перкинс расположился посредине. Ехали молча. Ливайн пытался понять, где же крылась фальшь.
В участке, после регистрации, Перкинса провели в одну из комнат для допроса. Здесь стоял простой обшарпанный стол и четыре стула. Кроули сел за стол, Перкинс напротив, Ливайн расположился в левом углу, а стенографист с блокнотом в руке занял четвертый стул за спиной Кроули.
Первые вопросы Кроули, по сути дела, повторяли те, которые он задавал на квартире Грубера, на этот раз для того, чтобы их записать.
— О’кей, — сказал Кроули, когда покончил с ними. — Вы и Грубер занимались одним и тем же делом, вели один и тот же образ жизни. Вы оба были непубликующимися писателями, оба посещали вечерние курсы в «Колумбии», оба существовали на весьма скудные средства.
— Все верно, — сказал Перкинс.
— Давно ли вы познакомились?
— Около шести месяцев назад. Мы встретились в «Колумбии» и ехали вместе в метро после занятий. Разговорились, выяснили, что оба мечтаем об одном и том же, и стали друзьями. Видите ли, бедность любит компанию.
— В «Колумбии» посещали одни и те же классы?
— Только один. Творческого процесса. Его вел профессор Стоунгелл.
— Где вы купили яд?
— Я не покупал. Купил его Эл, когда вернулся из армии, и держал при себе. Он не переставал говорить, что если вскоре хорошо не заработает, то покончит с собой. Но на самом деле он не думал об этом. Это была своего рода шутка.
Кроули потянул себя за мочку правого уха. По долголетнему опыту работы с партнером Ливайн знал: этот жест озйачает, что Кроули в замешательстве.
— Вы пошли к нему сегодня, чтобы убить?
— Да, именно так.
Ливайн покачал головой. Конечно же, это неправда.
— Почему вы принесли с собой библиотечные книги? — мягко спросил он.
— Я шел в библиотеку, — сказал Перкинс, повернувшись вместе со стулом к Ливайну.
— Смотрите на меня, — рявкнул Кроули. Перкинс повернулся опять к Кроули, и снова Ливайн успел заметить ту же вспышку в его глазах, на этот раз более сильную и в то же время более похожую на мольбу. О чем Перкинс мог умолять?
— Я шел в библиотеку, — повторил Перкинс. — Эл взял пару пластинок на мой абонемент, и я зашел за ними. По дороге я решил его убить.
— Почему? — спросил Кроули.