– Охранник говорит, клир в последние дни подвывать начал. Может, он уже того, тронулся, а ты все ждешь?
– Не тронулся, для этого рано совсем. А вот отчаяться мог. Значит, сломлен дух.
Роберт хмыкнул, почесав бороду.
– Откуда тебе все известно?
– Я вестник. К тому же боевой. Нас такому обучают. Мы должны хранить тайны, а охотников до этих тайн на свете немало.
– Так ведь и он вестник. Уверен, что сломаешь?
– Не совсем так, дружище. Он не вестник. Он клир. Крепкие духом и телом, ловкие и сильные становятся вестовыми. Те, что телом и духом слабее, но склоны к наукам, те идут в клиры. Им же не надо бегать с донесениями по всему свету. Клиры сидят в цитаделях, за высокими стенами.
– Значит, я правильно понял, – засмеялся Роберт, – дураки у вас становятся вестниками, а умники – клирами?
– Дураков в ордене нет. Во всяком случае, восемнадцать лет назад не было. Но те, кто сильней, идут в вестники, те, кто умней, – в клиры. А те, кто сильней и умней, – в боевые вестники, – осклабился Тоот.
– Красиво завернул.
– Не завернул, правду сказал.
– Верю. Так что с пленником? Не пора ли побеседовать?
– Давай попробуем. Пусть ведут его сюда. Только вели, чтобы стол этот накрыли яствами посочнее да вином подушистее. И еще мне нужен кожаный мешок из тонкой, но прочной кожи. Что-то вроде меха для вина, но помягче.
– Большой?
– Такой, чтобы быстро и без труда человеку на голову натянуть. Как стол накроют и мешок принесут, пусть ведут его сюда. Но скажи, чтоб никто с ним не говорил. Ни единого слова.
– Не хотел бы я к тебе в плен попасть, безумец из Зеленого ордена, – засмеялся лесной король.
– Я тоже рад, что мы не враги с тобой, Роберт. Да! И еще мне нужны весы…
* * *
Перемены, даже если они грозили худшим, были в радость. Деранс Ментан сиял от счастья, когда его выпустили из ямы и куда-то повели. Ему казалось, что он провел в яме целую вечность, однако в короткий миг между тем, как он оказался снаружи, и тем, как ему завязали глаза, он увидел, что в мире все та же осень. Разве что бронзовых тонов на многовековых деревьях стало больше. Ведь осень все та же? Не может быть, чтобы прошел год с лишним. Впрочем, Ментан совсем потерялся во времени, порой не помнил, сколько ему лет, и иногда казался себе испуганным мальчишкой, чьи детские страхи перед темнотой воплотились в подземную неволю.
И опять ни единого слова. Просто двое выволокли пленника, прервав его тягостную дремоту, из гнилой норы и завязали глаза. А затем грубый толчок в спину. Даже не приказали идти.
Боясь споткнуться, он шагал осторожно, нащупывая дорогу. Но молчаливые конвоиры продолжали толкать.