К моему удивлению я нашла кувшин, но не бульон. Очевидно, монна Фаустина вылила его. Или... С зарождающимся недоверием я обнюхала несколько деревянных кружек и в одной из них нашла остатки лекарства.
Эта старая кляча! Она просто все выпила! Я выскажу ей свое мнение, как только она вернется!
Я снова заняла пост у кровати Себастиано. Он снова заснул. Возможно, ему просто нужен был покой, чтобы выздороветь. В любом случае это лучше для здоровья, чем бегать по городу и играть в команду копов.
Еще лучше для здоровья было бы, попросить помощь и уход врача.
Время от времени он просыпался и слабым голосом сообщал, что хочет пить, после чего я вливала ему воду в рот. Один раз он попросил то, что заставило меня задуматься. Полностью исключено, чтобы он пошел в уборную в таком состоянии.
Второй раз он не сможет подняться по крутой лестнице, даже с моей помощью.
Я поспешила вниз и зашагала прямо в коморку монны Фаустины, потому что я предположила, что ночной горшок находился там, где его ставят большинство людей в этом времени, под кроватью.
Вонючий, затхлый воздух ударил мне в нос, когда я вошла в коморку. Ставни были закрыты, но через расселины просачивался дневной свет, чтобы рассмотреть очертания кровати.
Я как раз захотела нагнуться за ночным горшком, когда заметила фигуру на кровати. Испуганно я отпрянула назад.
—Монна Фаустина! — пропищала я. — Ах, вы дома!
Вместо ответа послышался тихий храп.
—Монна Фаустина? — спросила я чуть громче.
Снова никакого ответа. Ее сон был очень глубоким. Очевидно, у нее была не совсем хорошая ночь.
Я приняла решение, что все было бы в порядке, если я одолжу у нее ночной горшок. Кроме того, она просто выпила лечебный отвар, даже не спросив разрешения.
Хотя Себастиано был слаб, как маленький ребенок и едва ли мог принять сидячее положение без помощи, он настоял на том, чтобы я оставила его одного на время, пока он будет писать. Что в данном случае означало, что мне пришлось бы подождать внизу, пока он закончит.
От всех этих карабканий по лестнице туда-сюда я безнадежно вспотела и растрепалась. Мои зубы казались грязными, волосы жирными и свисали паклями, а под мышками появились пятна пота, большие и мокрые как карьерное озеро.
Единственной светлой полосой на горизонте было то, что в конце следующей недели я могла снова вернуться домой. Я предотвратила плохое событие и тем самым заработала обратный билет.
Вздохнув, я одолжила у монны Фаустины еще и гребень, мыло и миску для умывания, а затем следующие пятнадцать минут я пыталась, по крайней мере, привести в порядок лицо и волосы настолько, чтобы снова могла почувствовать себя человеком.