Я, судорожно хватаясь за стенки, вскарабкалась на свой толчок, да только нога соскользнула, и я с грохотом ударилась локтем о дверцу. Но равновесие все же сохранила.
Ворчание Моники прекратилось.
— Кто здесь? — настороженно произнесла она.
«Пожалуйста, просто уходи!»
И тут под перегородку поднырнула наманикюренная рука с крошечным зеркальцем в золотистой оправе, и наши взгляды встретились.
— Ты!! — заорала она, словно сирена после ядерного взрыва.
Я была готова провалиться сквозь землю.
Ведь у меня не было цели подслушивать их разговор. Я надеялась, что они сразу уйдут.
— Ты заплатишь за всё!!! — крикнула она из своей кабинки.
Открыв дверцу ногой, я выпрыгнула наружу, оставляя позади подступающую лужу. У меня не было ни малейшего желания вступать с ней в бессмысленный конфликт и опускаться до банальный склоки, а может, и драки, так что я поспешила к выходу. Моника не закрывая рта кричала мне вслед гадости:
— Твои родители были такие же уроды, как и ты, и бросили тебя, как вшивую псину!
Я остановилась как вкопанная, сжимая в руке дверную ручку. Гнев заклокотал внутри с новой силой. Она понятия не имела, кто я, кто были мои родители, каковы были обстоятельства… Подло даже для Моники Лейк.
Я уже не слушала ее вопли, а, закрыв глаза, тщетно старалась усмирить бушевавшую злость, потому что единственное желание, пульсирующее у меня в висках, было схватить ее за пустой сосуд, ошибочно именуемый головой, и треснуть со всей силы об стену.
— Ты грязная, занюханная посудомойка из третьесортной забегаловки!
И тут раздался взрыв и визги Моники. Вода захлестала из сорванных кранов и разорвавших труб. Я испуганно выглянула из-за угла. Из кабинки вышагнула Моника, вид у нее был совершенно сумасшедший — бешеный взгляд, на лице — маска енота из-за потекшей туши, на мокрых волосах — странного вида ошметки…
Меня спасло лишь то, что женский туалет сделан в форме буквы «Г» и я стояла уже за углом в момент взрыва. Моника, снимая с лица прилипший клочок журнальной страницы, поправила штаны и с решительностью асфальтоукладчика двинулась на меня. Я попятилась к выходу, совсем не из-за страха, а скорее, из чувства брезгливости. Как только я представила, что Моника дотронется до меня этими самыми руками, меня опять затошнило.
На мое счастье, в уборную начали заглядывать люди, привлеченные шумом, и у меня появился шанс быстро выскользнуть. Удаляясь, я услышала смех, колкие фразы и истеричный крик Моники, разлетающийся, словно осколки.
Илай стоял, подпирая стену одним плечом, и увлеченно купался в потоке мировой паутины, а может, делал вид, потому что как только я выскочила из туалета, он поспешил ко мне даже не подняв глаз.