– Сеньоры, разрешите прибрать ваш столик.
– Прибирай, чеп[13], – проварнякал Дед и вяло махнул рукой. – А потом принесешь нам еще по крепкому коктейлю с ромом.
Официант ловко прибрал со стола пустые бокалы, смахнул влажной салфеткой крошки, промокнул пятна пролитого спиртного и вдруг испуганно выкатил глаза.
– Господи, да что же этот кретин делает?
Дед испуганно вздрогнул и повернулся в том направлении, куда указывал взгляд официанта. Док последовал его примеру и тоже обернулся. Ничего особенного не происходило. Просто другой официант, напарник «мачо», нагромоздил на свой поднос целую гору пустой посуды, потерял равновесие, отчего несколько бокалов опасно накренились и в конце концов соскользнули с подноса, разбившись с мелодичным звоном.
– Действительно кретин, – буркнул Дед и снова уткнулся носом в свой полупустой стакан.
«Мачо» на изысканном, безукоризненном английском извинился за поведение своего напарника и ретировался.
– Ну и что? – не удержался от вопроса Док.
– А то, – довольно ухмыльнулся Дед, – что этот ловкач-воришка вытянул у меня из сумки две сотни баксов. «Щипнул» – так это звучит на воровском жаргоне. Украденные баксы у него в правом кармане брюк. Что будет дальше? Сейчас увидишь. Можешь расслабиться и спокойно наблюдать.
Официант, ничего не подозревая, не спеша прибрал соседний столик и направился в посудомоечную. Но едва он приблизился к двери, как из проема вынырнули сразу трое дюжих полицейских в легких белых туземных формах. Один из полисменов ловко вывернул из рук официанта поднос, двое других привычно и отработанно ухватили его за руки – один за правую, другой за левую. «Мачо» дернулся было, но тотчас получил ощутимый удар кулаком в живот. Ойкнул, сломался пополам. На его запястьях защелкнулись наручники. Первый полицейский, видимо командир группы, небрежно бросил поднос с посудой прямо на пол, вцепился в копну курчавых волос и, словно какой-то демон темного царства, поволок официанта за собой. Вся сцена заняла секунд десять, не больше. Никто из посетителей бара даже не понял, вернее, не успел понять, что произошло. На падение подноса, конечно, отреагировали, повернули головы, услышав грохот, но увидели только осколки битой посуды, разбросанные по полу.
– Чисто сработали, молодцы! – похвалил Дед. – Я, впрочем, просил начальника выделить лучших людей. Ну… теперь не откажусь от стаканчика чистого виски без содовой и… пойдем досматривать последний акт этой человеческой комедии. А я сыграю в нем главную роль.
Внезапно протрезвевший после стаканчика виски Дед выбросил в качестве чаевых на столешницу еще двадцать долларов и твердой походкой направился к двери. Заинтригованный Док зашагал вслед за ним. Путь предстоял недолгий. Они просто пересекли наискось центральный проспект столицы и вошли в здание Главного полицейского управления. Поднялись на второй этаж и через приемную, где их как добрых знакомых приветствовал запомнившийся Доку секретарь, вошли в кабинет начальника. Сам начальник в полагающейся для таких ситуаций позе восседал за своим столом. На ковре перед столом на коленях, в униженной позе, прогнулся бедняга-официант, закованный в наручники. По бокам его зорко стерегли два полисмена. При виде посетителей начальник приветливо оскалился, приподнял с кресла сановный зад, протянул навстречу сразу обе руки.