Док разжал пальцы – оружие брякнулось на землю; медленно потянул из-за голенища берцев вакидзаси, оскалился и прохрипел, продавливая звук сквозь спазм:
– Ну… суки… давай…
Прищурился, глянул в последний раз на ясно солнышко – его затянула легкая тучка, – и стал в боевую стойку дзю-дзюцу. И… И внезапно его накрыла другая волна, теплая, надежная и ласковая.
«Спокойно, Док. Я с тобой».
Проиграли в предзакатных лучах призрачные блики, и по правую руку Дока материализовалось чудовищное матово-черное тело чернобыльской кошки. Багровая пелена спала с глаз. Док встряхнулся и обрел способность ясно мыслить.
– Ты, как всегда, вовремя, – произнес с привычной иронией. – Только нарисуй, пожалуйста, еще парочку своих фантомов, а то их больше.
– Их больше, но я – Чудо.
Химера томно потянулась, оскалила пасть и лениво рыкнула. Псевдогигант обиженно хрюкнул, развернулся поджарым мускулистым задом и уткнулся в траву. Кровососы присели на корточки, защебетали на своем птичьем языке и трусливо убрались по тропинке обратно в лес.
Док вытер рукавом со лба холодный предсмертный пот, подобрал оружие, а потом… Потом он положил руку на холку химеры, с нежностью потрепал жесткую, словно проволока, короткую шерсть, и Чудо ласково потерлась о его бедро твердым боком.
– А знаешь, чего мне сейчас хочется? – по привычке безмолвно вопросил Док.
– Знаю, – тотчас ответила химера. – Ты хочешь наловить в заводи рыбы, сварить уху, посидеть немного у костра и завалиться спать.
– Да. А как узнала?
– Я – Чудо.
Они бок о бок спустились по тропинке обратно к реке.
– Ты вернулся навсегда?
– Нет. У нас это называется отпуск. Через месяц я уйду, а через год опять вернусь на месяц.
– Ни фига себе отпуск!
– Опять используешь ненормативную лексику. А знаешь… пока я был там… у меня родился сын. Человеческий детеныш. Когда он подрастет, я во время отпуска приведу его в Зону. Надеюсь, ты возьмешь его под свое покровительство?
– Конечно, возьму, но, знаешь ли, вряд ли ему понравятся мои повадки, аппетит и… Ну, ты понимаешь….
– Понимаю, но ничего, пусть привыкает к суровой мужской жизни.
– Как знаешь, тебе видней, тем более что это твой, человеческий детеныш.
– Да, вот что интересно: а как у вас, химер, появляются детеныши?
– Не знаю.
– Ни фига себе ответ.
– Ты тоже используешь… ненормативную лексику. Но я правда не знаю.
Док вытянул из-за левого голенища короткую палочку – складное удилище. Леска, крючки, поплавок, направляющие кольца, крохотная катушка – все в рукоятке. Привычно споро собрал снасть. Акулу весом в тонну выдержит. Пригорюнился на минутку, определяясь с наживкой. Особого выбора не было. Ни каши, ни хлеба, ни макухи, ни опарыша, конечно, нет. Оставался банальный земляной червь. Он быстро нарыл лезвием вакидзаси из влажной земли у корневища клена десяток, наживил самого жирного на крючок, поплевал и забросил удочку.